Необычная для Маяковского тема - о любви. Пред сказанным и прочувствованным - преклоняюсь...
Лиличка! Вместо письма
Дым табачный воздух выел. Комната - глава в крученыховском аде. Вспомни - за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще - выгонишь, может быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я, Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда не бежала б. Дай в последнеи крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят - он уйдет, разлядется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон - царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек... Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша?
Дай хоть последней нежностью выстрелить твой уходящий шаг.
Нет!- я не требую вниманья На грустный бред души моей, Не открывать свои желанья Привыкнул я с давнишних дней. Пишу, пишу рукой небрежной, Чтоб здесь чрез много скучных лет От жизни краткой, но мятежной Какой-нибудь остался след.
2
Быть может, некогда случится, Что, все страницы пробежав, На эту взор ваш устремится, И вы промолвите: он прав; Быть может, долго стих унылый Тот взгляд удержит над собой, Как близ дороги столбовой Пришельца - памятник могилы!..
М.Лермонтов
В каждом из нас - частица Бога. Неверие в Бога - это неверие в самого себя
Я презираю спокойно, грустно, светло и строго Людей бездарных: отсталых, плоских, темно-упрямых. Моя дорога – не их дорога. Мои кумиры – не в людных храмах.
Я не желаю ни зла, ни горя всем этим людям, - Я равнодушен; порой прощаю, порой жалею. Моя дорога лежит безлюдьем. Моя пустыня, - дворца светлее.
За что любить их, таких мне чуждых? за что убить их?! Они так жалки, так примитивны и так бесцветны. Идите мимо в своих событьях, - Я безвопросен: вы безответны.
Не знаю скверных, не знаю подлых; все люди правы; Не понимают они друг друга, - их доля злая. Мои услады – для них отравы. Я презираю, благословляя…
Мне не нравится жить в мире, который устроен по шаблону, как считает большинство людей.
Хорошие стихи можно не только читать, но и слушать. Предлагаю Вам стихотвоение Арсения Тарковского "Первые свидания" в авторском чтении. Кто видел "Зеркало" - узнает :)
ПЕРВЫЕ СВИДАНИЯ
Свиданий наших каждое мгновенье Мы праздновали, как богоявленье, Одни на целом свете. Ты была Смелей и легче птичьего крыла, По лестнице, как головокруженье, Через ступень сбегала и вела Сквозь влажную сирень в свои владенья С той стороны зеркального стекла.
Когда настала ночь, была мне милость Дарована, алтарные врата Отворены, и в темноте светилась И медленно клонилась нагота, И, просыпаясь: "Будь благословенна!" - Я говорил и знал, что дерзновенно Мое благословенье: ты спала, И тронуть веки синевой вселенной К тебе сирень тянулась со стола, И синевою тронутые веки Спокойны были, и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки, Дымились горы, брезжили моря, И ты держала сферу на ладони Хрустальную, и ты спала на троне, И - боже правый! - ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила Вседневный человеческий словарь, И речь по горло полнозвучной силой Наполнилась, и слово "ты" раскрыло Свой новый смысл и означало: царь.
На свете все преобразилось, даже Простые вещи - таз, кувшин, - когда Стояла между нами, как на страже, Слоистая и твердая вода.
Нас повело неведомо куда. Пред нами расступались, как миражи, Построенные чудом города, Сама ложилась мята нам под ноги, И птицам было с нами по дороге, И рыбы подымались по реке, И небо развернулось пред глазами...
* * * Меняю славу на бесславье, ну, а в президиуме стул на место теплое в канаве, где хорошенько бы заснул.
Уж я бы выложил всю душу, всю мою смертную тоску вам, лопухи, в седые уши, пока бы ерзал на боку.
И я проснулся бы, небритый, средь вас, букашки-мураши, ах, до чего ж незнаменитый – ну хоть «Цыганочку» пляши.
Вдали бы кто-то рвался к власти, держался кто-нибудь за власть, а мне-то что до той напасти, - мне из канавы не упасть.
И там в обнимку с псом лишайным в такой приятельской пыли я все лежал бы и лежал бы на высшем уровне – земли.
И рядом плыли бы негрешно босые девичьи ступни, возы роняли бы небрежно травинки бледные свои.
…Швырнет курильщик со скамейки в канаву смятый коробок, и мне углами губ с наклейки печально улыбнется Блок.
1967
* * * Мне снится - я тебя уже любил. Мне снится – я тебя уже убил.
Но ты воскресла в облике ином, как девочка на шарике земном в изгибисто-наивной простоте у раннего Пикассо на холсте, и попросила, ребрами моля: «Люби меня!», как : «Не столкни меня!»
Я тот усталый взрослый акробат, от мускулов бессмысленных горбат, который знает, что советы - ложь, что рано или поздно упадешь.
Сказать мне страшно: «Я тебя люблю», как будто выдать: «Я тебя убью».
Ведь в глубине прозрачного лица я вижу лица, лица без конца, которые когда-то наповал или не сразу – пыткой - убивал.
Ты от баланса страшного бела: «Я знаю все. Я многими была. Я знаю - ты меня уже любил. Я знаю – ты меня уже убил. Но шар земной не поверну я вспять: люби опять, потом убей опять».
Девчонка ты. Останови свой шар. Я убивать устал. Я слишком стар.
Но, шар земной ножонками гоня, ты падаешь с него: «Люби меня». И лишь внутри – таких похожих! – глаз: «Не убивай меня на этот раз!»
Ночь нас одарила первым теплым ливнем, Он унес последний холод с мраком зимним, Вся земля покрылась пестрыми коврами, Бархатной травою, яркими цветами.
Белая береза распахнула почки: Не стоять же голой в майские денечки! Босиком помчались мы под ветром мая. Растянись на солнце, грейся, загорая!
1936
* * *
Года, года... Придя ко мне, всегда Меня руками гладили своими. Вы с мягким снегом шли ко мне, года, Чтоб стали волосы мои седыми.
Чертили вы морщинами свой след. Их сеть мой лоб избороздила вскоре, Чтоб я числом тех знаков и примет Считал минувшей молодости зори.
Я не в обиде. Молодости пыл Я отдал дням, что в битвах закалялись. Я созидал, и труд мне сладок был, И замыслы мои осуществлялись.
Как вдохновенно трудится народ, Социализма воздвигая зданье! Я знаю: камнем жизнь моя войдет И прочно ляжет в основанье.
1934
- замечательное переплетение тем :) личное и не-личное Коммунизм - форрэва и соц-зм туда же
Каждый пред Богом наг. Жалок, наг и убог. В каждой музыке Бах, В каждом из нас Бог. Ибо вечность -- богам. Бренность -- удел быков... Богово станет нам Сумерками богов. И надо небом рискнуть, И, может быть, невпопад Еще не раз нас распнут И скажут потом: распад. И мы завоем от ран. Потом взалкаем даров... У каждого свой храм. И каждому свой гроб. Юродствуй, воруй, молись! Будь одинок, как перст!.. ...Словно быкам -- хлыст, вечен богам крест.
Мне очень нравится Асадов... Вот это: "В горах, на скале"
В горах, на скале, о беспутствах мечтая, Сидела Измена худая и злая. А рядом под вишней сидела Любовь, Рассветное золото в косы вплетая.
С утра, собирая плоды и коренья, Они отдыхали у горных озер И вечно вели нескончаемый спор – С улыбкой одна, а другая с презреньем.
Одна говорила: - На свете нужны Верность, порядочность и чистота. Мы светлыми, добрыми быть должны: В этом и – красота!
Другая кричала: -Пустые мечты! Да кто тебе скажет за это спасибо? Тут, право, от смеха порвут животы Даже безмозглые рыбы!
Жить надо умело, хитро и с умом. Где – быть беззащитной, где – лезть напролом, А радость увидела – рви, не зевай! Бери! Разберемся потом.
- А я не согласна бессовестно жить, Попробуй быть честной и честно любить! - Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха! Да есть ли что выше, чем радость греха?!
Однажды такой они подняли крик, Что в гневе проснулся косматый старик, Великий Колдун, раздражительный дед, Проспавший в пещере три тысячи лет.
И рявкнул старик: - Это что за война?! Я вам покажу, как будить Колдуна! Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры, Я сплавлю вас вместе на все времена!
Схватил он Любовь колдовскою рукой, Схватил он Измену рукою другой И бросил в кувшин их, зеленый, как море, А следом туда же – и радость, и горе, И верность, и злость, доброту, и дурман, И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер, Дым взвился над лесом, как черный шатер, Все выше и выше, до горных вершин, Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится, Какая же там чертовщина получится? Кувшин остывает. Опыт готов. По дну пробежала трещина, Затем он распался на сотню кусков, И… появилась женщина…
"Эээх, мне бы только это сумеееть! Она бы весь рот открыла." ("Вовка в тридевятом царстве")
Они смотрели вниз, Спокойно, не стесняясь, не злясь, не хохоча, Растеряно - и всё. А в этой глубине кого-то убивали: не пулями, словами, но колкими, как нож. Отточенные стрелы - ничто перед словами, отточенными мыслью, что бьют больнее всех. Они смотрели слепо... Под ними дико плакал с растоптанной душою хороший человек.
Это стихотворение мне тоже нравится очень, но оно написано вовсе не известным поэтом или поэтоссой, оно написано знакомой из виртуального мира, которую зовут Лена (Vilen). Это хороший стих и думаю ему здесь тоже есть место быть... :)
В каждом из нас - частица Бога. Неверие в Бога - это неверие в самого себя
Выперли из рая, заперли за мной двери – я иду по небу, пинаю звёзды: к чёрту! –
не нужно солнца не нужно ветра не нужно боли не нужно света не нужно крыльев не нужно нимбов и самолётов и фотоснимков не нужно грязи не нужно ликов не нужно песен не нужно крика не нужно пульса не нужно пули –
дайте воздуха!
Ватою, как любовью, кутают: в душу лезет белое, жаркое и – тишина.
Открыть вены, глаза, двери, не пить много: это всё нервы, расклеить радугу на конверты –
отправить маме...
Не нужно солнца не нужно ветра не нужно боли не нужно света не нужно крыльев не нужно нимбов и самолётов и фотоснимков не нужно грязи не нужно ликов не нужно песен не нужно крика не нужно пульса не нужно пули –
дайте воздуха!
Телевизор без звука тишина телевизор без звука тишина телевизор без звука тишина телевизор без звука...
Божья коровка, улети на небо: там твои детки... Но небо гноится ливнями: скоро зима. В поле речка, в церкви Богу свечка, Мне бы тоже – встать и заплакать... Но огонь не горит Там, где нет Воздуха!
Домики, как звёздочки, падают. Гномики ходят на митинги. Девочки Богомать продают. Ты – опять покупаешь наркотики.
Выперли из рая, заперлиза мной двери – я иду по небу, пинаю звёзды: к чёрту!
Воздуха! Ради Бога – воздуха! Пять кубических миллиметров в вену: мне – хватит.
Отдельное спасибо за Рубальскую... давно уже хотела познакомиться с ее творчеством, но все как-то не получалось... и за Маяковского, хоть я его и не люблю, но, почему-то, получила удовольствие от чтения приведенного nati_swan стихотворения... А я люблю Ахматову безмерно, и вот она (было очень сложно выбирать, потому что у меня почти все - любимые):
Из собрания сочинений "Вечер":
"Сероглазый король"
Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
"Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой".
Трубку свою на камине нашел И на работу ночную ушел.
Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу.
А за окном шелестят тополя: "Нет на земле твоего короля..."
1910
"Любить, только любить - какой тупик!" (c) Экзюпери
Было душно от жгучего света, А взгляды его - как лучи. Я только вздрогнула: этот Может меня приручить. Наклонился - он что-то скажет... От лица отхлынула кровь. Пусть камнем надгробным ляжет На жизни моей любовь.
2
Не любишь, не хочешь смотреть? О, как ты красив, проклятый! И я не могу взлететь, А с детства была крылатой. Мне очи застит туман, Сливаютя вещи и лица, И только красный тюльпан, Тюльпан у тебя в петлице.
3
Как велит простая учтивость, Подошел ко мне, улыбнулся, Полуласково, полулениво Поцелуем руки коснулся - И загадочных, древних ликов На меня поглядели очи... Десять лет замираний и криков, Все мои бессонные ночи Я вложила в тихое слово И сказала его - напрасно. Отошел ты и стало снова На душе и пусто и ясно.
1913
"Любить, только любить - какой тупик!" (c) Экзюпери
Библиотека // Объявления
