Римико, "Прохожего" знаю наизусть:)
А еще "Моим стихам", "Из пены", "Сколько их упало в эту бездну", "Мне нравится", "Пора снимать янтарь", "В раю", "Тебе, имеющему право быть рожденным...", "Домики старой москвы", "Вот опять окно", про старую любовь (не помню названия)...ух, как много я знаю...Еще одно, плохо помню название, что-то про родину:) Найдется время, все опубликую:) Ух, сколько я Цветаевских творений наизусть знаю...*хвастается*
А еще Блока...Помните, "В ресторане"? Вот бы нашлось время все напечатать! А еще "Как тяжко мертвецу среди людей"...

А как я люблю Высоцкого!!!!! много куже Римико опубликовала, я тоже как-нибудь напишу несколько текстов...

Вот опять окно (Цветаева)

Вот опять окно
Где опять не спят,
Может пьют вино,
Может так сидят.
Может просто рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг
Есть окно такое.

Не от сотен свеч,
Не от сотен ламп,
Темнота зажглась
От бессонных глаз…

Крик разлук и встреч
Ты окно в ночи
Может, сотни свеч,
Может, три свечи
Только нет уму
Моему покоя
И в моём дому завелось такое…

Помолись, дружок
За бессонный дом
За бессонный дом
За окно с огнём…

Уж сколько их упало в эту бездну... (Цветаева)

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали...
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всe, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всe -- как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
-- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

-- К вам всем -- что мне, ни в чем
не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду "Да" и "Нет",
За то, что мне так часто -- слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне -- прямая неизбежность --
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность,
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
-- Послушайте! -- Еще меня любите
За то, что я умру.

"***" (Цветаева)

Пора снимать янтарь,
Пора менять словарь,
Пора гасить фонарь
Наддверный...

Из пены...(Цветаева)

Кто создан из камня, кто создан из глины, -
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -
Тем гроб и надгробные плиты...
- В купели морской крещена - и в полете
Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня - видишь кудри беспутные эти? -
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной - воскресаю!
Да здравствует пена - веселая пена -
Высокая пена морская!

Пора! (Цветаева)

Пора! для этого огня -
Стара!
- Любовь - старей меня!

- Пятидесяти январей
Гора!
- Любовь - еще старей:
Стара, как хвощ, стара, как змей,
Старей ливонских янтарей,
Всех привиденских кораблей
Старей! - камней, старей - морей...
Но боль, которая в груди,
Старей любви, старей любви.

Б.Ахмадуллиной

По улице моей который год
Звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
Нет в их домах не музыки, ни пенья,
И лишь как прежде, девочки Дега
Голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
Вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
Друзья мои, туманит ваши очи.
О, одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
Как холодно ты замыкаешь круг,
Не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
Утешусь, прислонясь к твоей груди,
Умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
На том конце замедленного жеста
Найти листву и поднести к лицу,
И ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
Твоих концертов строгие мотивы,
И - мудрая - я позабуду тех,
Кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
Свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
Откроет свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова.

М.Цветаевой

Мне нравится, что вы больны не мной,
мне нравится, что я больна не вами,
что никогда тяжелый шар земной
не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится что можно быть смешной -
распущенной -
и не играть словами,
и не краснеть удушливой волной,
слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
спокойно обнимаете другую,
не прочите мне в адовом огне
гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный,
не упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
за то, что вы меня - не зная сами! -
так любите: за мой ночной покой,
за редкость встреч закатными часами,
за наши не-гулянья под луной,
за солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
за то, что я больна - увы! - не вами!

ТЕБЕ – ЧЕРЕЗ СТО ЛЕТ (Цветаева)

К тебе, имеющему быть рождённым
Столетие спустя, как отдышу, –
Из самых недр, – как на смерть осуждённый,
Своей рукой – пишу:

Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
Ртом не достать! – Через летейски воды
Протягиваю две руки.

Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу – в ад, –
Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.

Со мной в руке – почти что горстка пыли –
Мои стихи! – я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я – или
В котором я умру.

На встречных женщин – тех, живых, счастливых, –
Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:
Сборище самозванок! Все мертвы вы!
Она одна жива.

Я ей служил служеньем добровольца!
Все тайны знал, весь склад её перстней!
Грабительницы мёртвых! Эти кольца
Украдены у ней!

О сто моих колец! Мне тянет жилы,
Раскаиваюсь в первый раз,
Что столько я их вкривь и вкось дарила, –
Тебя не дождалась!

И грустно мне ещё, что в этот вечер,
Сегодняшний – так долго шла я вслед
Садящемуся солнцу, – и навстречу
Тебе – через сто лет.

Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятье
Моим друзьям во мглу могил:
Все восхваляли! Розового платья
Никто не подарил!

Кто бескорыстней был? – нет, я корыстна!
Раз не убьёшь, – корысти не скрывать,
Что я у всех выпрашивала письма,
Чтоб ночью целовать.

Сказать? – Скажу! Небытие – условность.
Ты мне сейчас – страстнейший из гостей,
И ты откажешь перлу всех любовниц
Во имя той – костей.

Гениальная женщина была...

Марина Цветаева. Домики старой Москвы

Слава прабабушек томных,
Домики старой Москвы,
Из переулочков скромных
Все исчезаете вы,

Точно дворцы ледяные
По мановенью жезла.
Где потолки расписные,
До потолков зеркала?

Где клавесина аккорды,
Темные шторы в цветах,
Великолепные морды
На вековых воротах,

Кудри, склоненные к пяльцам,
Взгляды портретов в упор...
Странно постукивать пальцем
О деревянный забор!

Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды,-
Грузные, в шесть этажей.

Домовладельцы - их право!
И погибаете вы,
Томных прабабушек слава,
Домики старой Москвы.

Страна (Цветаева)

С фонарем обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны - на карте
Нет, в пространстве - нет.

Выпита как с блюдца,-
Донышко блестит.
Можно ли вернуться
В дом, который - срыт?

Заново родися -
В новую страну!
Ну-ка, воротися
На спину коню

Сбросившему! Кости
Целы-то хотя?
Эдакому гостю
Булочник ломтя

Ломаного, плотник -
Гроба не продаст!
...Той ее - несчетных
Верст, небесных царств,

Той, где на монетах -
Молодость моя -
Той России - нету.
- Как и той меня.

М.Цветаева

Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно -
Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что - мой,
Как госпиталь или казарма.

Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной - непременно -

В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться - мне едино.

Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично - на каком
Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен...)
Двадцатого столетья - он,
А я - до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне всё - равны, мне всё - равно,
И, может быть, всего равнее -

Роднее бывшее - всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты - как рукой сняло:
Душа, родившаяся - где-то.

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей - поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все - равно, и все - едино.
Но если по дороге - куст
Встает, особенно - рябина...

В.Высоцкий
*** (название везде разное, не знаю, какое точное)

Кто-то высмотрел плод, что неспел,
Потрусили за ствол - он упал...
Вот вам песня о том, кто не спел,
И что голос имел - не узнал.

Может, были с судьбой нелады,
И со случаем плохи дела,
А тугая струна на лады
С незаметным изъяном легла.

Он начал робко - с ноты "до",
Но не допел ее, не до...
Недозвучал его аккорд,
И никого не вдохновил...
Собака лаяла, а кот
Мышей ловил...

Смешно! Не правда ли, смешно!
А он шутил - недошутил,
Недораспробовал вино
И даже недопригубил.

Он пока лишь затеивал спор,
Неуверенно и не спеша,
Словно капельки пота из пор,
Из-под кожи сочилась душа.

Только начал дуэль на ковре,
Еле-еле, едва приступил.
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
И судья еще счет не открыл.

Он хотел знать все от и до,
Но не добрался он, не до...
Ни до догадки, ни до дна,
Не докопался до глубин,
И ту, которая одна,
Не долюбил!

Смешно, не правда ли, смешно?
А он спешил - недоспешил.
Осталось недорешено,
Все то, что он недорешил.

Ни единою буквой не лгу -
Он был чистого слога слуга,
И писал ей стихи на снегу,-
К сожалению, тают снега.

Но тогда еще был снегопад
И свобода писать на снегу.
И большие снежинки и град
Он губами хватал на бегу.

Но к ней в серебряном ландо
Он не добрался и не до...
Не добежал, бегун, беглец,
Не долетел, не доскакал,
А звездный знак его - Телец -
Холодный Млечный Путь лакал.

Смешно, не правда ли, смешно,
Когда секунд недостает,-
Недостающее звено -
И недолет, и недолет.

Смешно, не правда ли? Ну, вот,-
И вам смешно, и даже мне.
Конь на скаку и птица влет,-
По чьей вине, по чьей вине?

Марина Цветаева
Московский герб: герой пронзает гада (1918)

Московский герб: герой пронзает гада.
Дракон в крови. Герой в луче. -- Так надо.

Во имя Бога и души живой
Сойди с ворот. Господень часовой!

Верни нам вольность. Воин, им -- живот.
Страж роковой Москвы -- сойди с ворот!

И докажи -- народу и дракону --
Что спят мужи -- сражаются иконы.

МОСКВЕ (Цветаева)

Когда рыжеволосый Самозванец
Тебя схватил — ты не согнула плеч.
Где спесь твоя, княгинюшка? — Румянец,
Красавица? — Разумница, — где речь?

Как Петр-Царь, презрев закон сыновний,
Позарился на голову, твою —
Боярыней Морозовой на дровнях
Ты отвечала Русскому Царю.

Не позабыли огненного пойла
Буонапарта хладные уста.
Не в первый раз в твоих соборах — стойла.
Всё вынесут кремлевские бока.

"***" (Цветаева)

У меня в Москве купола горят,
У меня в Москве колокола звенят,
И гробницы в ряд у меня стоят -
Там царицы спят и цари.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится, чем на всей земле,
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе до зари.

Но проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.

Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.

Но моя рука - да с твоей рукой,
Но моя река - да с твоей рекой,
Не сойдутся, радость моя, доколь
Не догонит заря - зари.

З.Александрова
***
Расцвела черемуха около ручья,
На апрельском солнышке ветками шепча.
Легкая, как облако, чистая, как снег.
Радовался деревцу каждый человек.
Приходили девочки посидеть под ней.
Им могла цвести она много-много дней.
Это чья черемуха? Да она ничья,
Белая снегурочка около ручья.
Мимо бабка ехала. Оглядясь вокруг,
Сразу от черемухи отломила сук.
Городские школьники шли в далекий путь,
Увидав черемуху, стали ветки гнуть.
Прибежали девочки, а снегурки нет,
Лишь в пыли валяется вянущий букет.
А была черемуха чистая, как снег,
Радовался деревцу каждый человек.

(первое стихотворение, выученное в первом классе... не по заданию, а потому что - врезалось в сердце)

С.Гудзенко
Перед атакой

Когда на смерть идут, — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.

Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.

P.S. - просто так - не понять... Это нужно прочесть - прочесть так, чтобы слушатели вжались в спинки кресел...

страшное стихо...

Из цикла "Земные приметы"
1.
так, в скудном труженичестве дней,
так, в трудной судорожности к ней,
забудешь дружественный хорей
подруги мужественной своей.

ее суровости горький дар,
и легкой робости скрытый жар,
и тот беспроволочный удар,
имя которому - адль.

все древности, кроме дай и мой,
все ревности, кроме той, земной,
все верности - но и в смертный бой
неверующим Фомой.

мой неженка! сединой отцов:
сей беженки не бери под кров!
да здравствует левогрудый ков
немудрствующих концов!

но может, в щебетах и в счетах
от вечный женственностей устав -
и вспомнишь руку мою без прав
и мужественный рукав.

уста, не требующие смет,
права, не следующие вслед,
глаза, не ведающие век,
исследующие: свет.

2.
ищи себе доверчивых подруг,
не выправивших чудо на число.
я знаю, что Венера - дело рук,
ремесленник - и знаю ремесло:

от высокоторжественных немот
до полного попрания души:
всю лестницу божественную - от:
дыхание мое - до: не дыши!

О Господи!:))) Я это стихо где-то видела:)

А.Передреев
ДНИ ПУШКИНА

Все беззащитнее душа
В тисках расчетливого мира,
Что сотворил себе кумира
Из темной власти барыша.

Все обнаженней его суть,
Его продажная основа,
Где стоит все чего-нибудь,
Где ничего не стоит слово.

И все дороже, все слышней
В его бездушности преступной
Огромный мир души твоей,
Твой гордый голос неподкупный.

Звучи, божественный глагол,
В своем величье непреложный,
Сквозь океан ревущих волн
Всемирной пошлости безбожной...

Ты светлым гением своим
Возвысил душу человечью,
И мир идет к тебе навстречу,
Духовной жаждою томим.

Ю.Визбор
Ходики

Когда в мой дом любимая вошла,
В нем книги лишь в углу лежали валом.
Любимая сказала: "Это мало.
Нам нужен дом". Любовь у нас была.
И мы пошли со старым рюкзаком,
Чтоб совершить покупки коренные.
И мы купили ходики стенные,
И чайник мы купили со свистком.

Ах, лучше нет огня, который не потухнет,
И лучше дома нет, чем собственный твой дом,
Где ходики стучат старательно на кухне,
Где милая моя, где милая моя,
Где милая моя и чайник со свистком.

Потом пришли иные рубежи,
Мы обрастали разными вещами,
Которые украсить обещали
И без того украшенную жизнь.
Снега летели, письмами шурша,
Ложились письма на мои палатки,
Что дома, слава богу, все в порядке,
Лишь ходики немножечко спешат.

Ах, лучше нет огня, который не потухнет,
И лучше дома нет, чем собственный твой дом,
Где ходики стучат старательно на кухне,
Где милая моя, где милая моя,
Где милая моя и чайник со свистком.

С любимой мы прожили сотню лет,
Да что я говорю,--прожили двести.
И показалось мне, что в новом месте
Горит поярче предвечерний свет,
И говорятся тихие слова,
Которые не сказывались, право,
Поэтому, не мудрствуя лукаво,
Пора спешить туда, где синева.

С тех пор я много берегов сменил.
В своей стране и в отдаленных странах
Я вспоминал с навязчивостью странной,
Как часто эти ходики чинил.
Под ними чай другой мужчина пьет,
И те часы ни в чем не виноваты,
Они всего единожды женаты,
Но, как хозяин их, спешат вперед.

Ах, лучше нет огня, который не потухнет,
И лучше дома нет, чем собственный твой дом,
Где ходики стучат старательно на кухне,
Где милая моя, где милая моя,
Где милая моя и чайник со свистком.

Рими, чет не нравятся мне эти стихи... :(
Джу, ну и не стыдно Цветаеву не узнавать?! :)

Дмитрий Воденников, из "Цветущего цикла"

* * *

полстолетья спустя
без посвященья

1.
И ЧТОБЫ ЖИЗНЬ ТВОЯ ВСЮ ЖИЗНЬ СТОЙМЯ СТОЯЛА
ОДНИМ УПРУГИМ И ЦВЕТУЩИМ КУБОМ
И ЧТОБЫ ВСЕ ЭТО ТВОЕЙ МОГИЛОЙ СТАЛО,
НО ТОЛЬКО Я ТВОЕЙ МОГИЛОЙ БУДУ.

2. Это я —
в середине весны, в твердой памяти, в трезвом уме,
через головы всех,
из сухого бумажного ада —
это я — так свободно —
к тебе обращаюсь,
к тебе,
от которого мне — ничего кроме жажды не надо.

З.
Потому что сейчас —
через почки и глыбы идя,
из–под почек и глыб — я сейчас так отчетливо знаю,
что из всех претендентов
ты — все ж таки выбрал — меня,
потому что я старше тебя и себя защищать не желаю.

4.
Это ты полстолетья спустя —
ты с меня соскребешь эту ложь
и возьмешь,
как тюльпан, как подростка, за мою лебединую шею.

Только что ж ты так долго,
так долго навстречу идешь,
только что ж это я —
так безропотно — ждать не умею.

5.
О, как тужатся почки в своем воспаленном гробу,
как бесстыже они напряглись, как набухли в мохнатых могилах —
чтобы сделать все то, чего я — не хочу, не могу,
не желаю, не буду,
не стану, не должен,
не в силах.

6.
Но зато я способен бесплатно тебе показать
(все равно ведь уже
никуда не сдрыснуть и не деться),
как действительно надо — навстречу любви прорастать,
как действительно надо — всей жизнью — цвести и вертеться.

…За одну только ночь, в преждевременном взрыве листвы,
все так жадно рванулось — с цепи,
все так жарко — в цвету — пламенеет.
Вот и я —
отпускаю тебя — из прохладной своей пустоты,
потому что никто (даже я) на тебя этих прав — не имеет.

7.
И не важно, что, может быть, я
все, что есть у меня, — отпускаю.

Эта жизнь и могила — твоя.
Золотая она, золотая.

Отдельное спс за этого автору Вету и Мари :)