Мария вернулась с работы поздно, в десять часов вечера. Она работала коммерческим директором в фирме, занимающейся поставкой бытовой техники из Финляндии, и дел у коммерческого директора было почти всегда великое множество. Муж Илья привык к тому, что Мария занята допоздна на работе и безропотно забирал маленького Сашу из детского сада, а затем готовил нехитрую еду. По профессия Илья был программистом, поэтому часть работы он мог, к счастью для всей семьи, выполнять дома. - Машка, пельмени будешь? - Илюша, издеваешься? Пельмени на ночь глядя…Фигуру испорчу. Давай чай с бутербродом. А Сашка спит уже? - Спит, спит. Мать называется. В детском саду на меня уже воспитатели с жалостью посматривают. А сегодня мама Тани Ивановой догнала нас по дороге домой и говорит: «Мне кажется, что Ваша жена Вас не понимает». Мария улыбнулась. - Илюшенька, я тебя умоляю, как говорят в Одессе. Это же классическая фраза. Ее произносят все женщины понравившимся мужчинам, которые, к несчастью, женаты не на них. Илья подошел к Марии, обнял ее и шутливо погладил по голове. - Да ладно. Я же знал, на ком женился. Ты - как быстрый самолет, не угнаться за тобой. У мамы Тани Ивановой шансов совсем нет. Она толстая. А моя тощая Маша – крепыш из Бухенвальда. За что и люблю. Мария с Ильей сидели под уютным абажуром на маленькой кухне и пили зеленый чай с бутербродами. - Илюша, ты иди, почитай чего-нибудь, а мне еще поработать надо. Начальство из Финляндии завтра приезжает.
Мария чмокнула мужа куда-то в ухо и умчалась в свою комнату, включила ноутбук и разложила на письменном столе стопку рабочих документов. Немножко подождала, пока муж устроится с книгой на диване в соседней комнате, вышла в интернет и открыла программу Bat. Просмотрела почту, внимательно перечитала одно из писем, задумалась на минуту, вздохнула глубоко, словно преодолела этим вздохом какие-то сомнения, и застучала по клавиатуре.
«Здравствуйте Ручеек. Итак, я согласна. Я перешлю Вам выдержки из некоторых писем, которые я писала своему любимому. Вы почему-то решили, что я счастливая женщина. Наверное, так и есть. Вы, кажется, из тех людей, которые любят греться у чужого огня? Что же, грейтесь. Мне не жалко. Вот первое из моих писем: «Дорогой Сережа. Ну что же, это свершилось. Теперь я твоя, Сереженька. Все было так чудесно. Я не знаю, как тебе рассказать, что я чувствовала в наше первое утро. Я начала новую жизнь. Самое интересное, что мое второе рождение заметили все. Соседка спросила: « Маша, почему у тебя такие глаза? Таких глаз у тебя не было никогда. Они у тебя сумасшедшие и радостные. И от них бьет током». Илья тоже что-то почувствовал и удивился: «Машка, а ты не Машкой пахнешь…». Мой родной, ты был нежданным подарком. Я всегда буду помнить твое горячее дыхание. И твои нежные слова. Как-то ты принес мне букет из пяти огромных подсолнухов. Помнишь, эти подсолнухи? Они были похожи на желтых медвежат с коричневым брюшком».
Мария снова и снова перечитывала письмо и сосредоточенно грызла ручку. Смешная привычка грызть ручки сохранилась со школьных времен. Это помогало ей собраться с мыслями. Да уж. Букет подсолнухов. И слова такие нежные… Мария вспомнила Сергея, который считал всех мужчин, говорящих подругам ласковые слова - слюнтяями. После их первой ночи исчез на неопределенное время. Не появился и тогда, когда она попала в больницу с аппендицитом. Не позвонил не разу. Отчего-то Марии вспомнилось, что перед операцией в палате все пациенты волновались, а она – грустно смотрела в окно и думала: « А если со мной что случится – может и хорошо. Не все ли равно, если он меня не любит». Ей было так горько и обидно, что в своей обиде Мария забыла про Илью с Сашенькой.
«И еще Ручеек. Еще Вам немножко тепла. Немножко солнца в хмурый день. Кусочек другого моего письма:
« Мальчик мой. Я называю тебя – мой маленький. Ты говоришь, что ты – большой и старше меня. Но, понимаешь, Сереженька, я – женщина. Поэтому, я, как бы, и твоя мать тоже. Значит, я – мудрее и отвечаю за тебя перед Богом и людьми. Помнишь, как мы ездили большой компанией на машинах на Север, на Соловецкие острова? Целый день – дорога. А потом вечер у костра. И ночи... Таких ночей у меня не было ни в одном из дорогих пятизвездочных отелей. Ни в одной из жарких стран, в которых я побывала, не было такого радостного моря, как холодное и неласковое Белое море в том году».
Мария вздохнула. Она хорошо помнила эту поездку на Белое море. Состав их компании был совершенно немыслимый. Маша взяла с собой Сашеньку, Сережа поехал с женой Валентиной. Кроме них были еще две семейные пары. Сергей твердо сказал, что Мария с Сашей будут жить в их палатке. Она почему-то безропотно согласилась. Сейчас Марии было даже смешно. Но, тогда! Тогда женщина лежала без сна ночи напролет и боялась нечаянно прикоснуться к Сергею. Через неделю нервы Марии окончательно сдали и она, беспричинно отшлепав Сашеньку, разрыдалась.
«Милый Ручеек! А расставались ли Вы когда-нибудь со своей любимой? Мы с Сергеем расставались. На целый долгий месяц. Но, было так приятно грустить. И ждать писем. И писать самой. А потом встретиться и долго молча стоять обнявшись. Посылаю Вам, Ручеек, еще одно письмо Сергею. Чтобы и Вы поверили в возможность нежданного, подлинного счастья - посылаю письмо, которое отчего-то напоминает букетик мать-и-мачехи, выросшей на пригорке, ранней весной, когда снег еще не сошел целиком.
«Родной мой. Ты уехал, я вернулась с вокзала, достала отрывной календарь и перевязала ленточкой тридцать листочков. Я решила, что, проснувшись рано утром, я буду брать по одному листочку и рвать его на мелкие кусочки. Но, их так много…Мне захотелось оторвать их все сразу. Или, хотя бы половину. Утром, ты позвонил мне и сказал: «Малыш, я даже не ожидал, что буду так скучать. Ты не знаешь, к чему это?» «К дождю, наверное» - ответила я. К концу второй недели я не выдержала и с яростью разорвала листочки в клочья. Когда мы встретились, был жаркий день. Но, отчего-то нас била дрожь. Ты привез мне большого плюшевого бегемота и нефритовую черепашку-символ богатства. Мы сбежали от всех и провели вместе три дня и три ночи…»
Мария грустно улыбнулась. Все было совсем не так. Они встретились утром у друзей на даче, а ровно в пять часов вечера Сергей собрался быстро, по-деловому, и сказал: «Кажется тебя, моя красавица, ждут сын и муж. Да и мне пора». Тогда Мария впервые поняла, что любовь может быть одновременно и ненавистью, и мысленно назвала Сергея предателем.
«Дорогой Ручеек! Мой далекий незнакомец! Я желаю Вам такого же безоглядного чувства, как мое! Хотя, вряд ли, это возможно. Такое редко бывает. Нам с Сергеем очень повезло. Бог нес семерым - а нам досталось. А пока, в ожидании чуда, наслаждайтесь моими письмами. Смакуйте их. Я буду посылать Вам их понемножку. Ведь лакомства не должно быть много!»
Мария выключила ноутбук. Подошла к окну. За окном шел монотонный бесконечный дождь и ветер завывал, как подстреленная собака. В свете фонаря продрогшие редкие прохожие спешили куда-то. «Господи, помоги мне избавиться от этого наваждения!»- беззвучно прошептала Мария.
Postscriptum:Для маленькой чудесной Тигры.
|
Библиотека // Объявления
