По стеклу дробь продрогших веток,
За окном – то метель, то капель.
Мне б сейчас окунуться в лето,
А не в смятую за ночь постель.

Подожду… огород вскопаю,
И дровишек на год наколю.
Только чувствую, где-то…, знаю –
Поезд стал на мою колею.

Там, за лесом, бегут составы,
Зов призывный, колесный стук.
Сердце бухнет. Сведет суставы.
Топорище скользнет из рук.

На простор, где дорог немало.
Ширь степей, гладь озер по мне…
Видно, где-то кочевник, мама,
Затесался у нас в родне.

Извини ты меня, но снова,
За тебя и себя решу…
До свидания, будь здорова,
Очень-очень тебя прошу.

Ну, а чтоб ты, родная, знала,
Где шатается сын с тех пор,
Напишу пару строк с Байкала,
А быть может – с далёких гор.

Перегоны, вагон качает.
Тамбур, байки и дым сигарет.
На столе два стакана с чаем,
А на большее – денег нет.

На вопрос старика, что с краю:
- Куда держишь свой путь, сынок?
Откровенно скажу:
– Не знаю.
Помню только, что путь далек.

Понимаешь, старик, я болен,
И лечиться – напрасный труд.
Нужен мне, видно, ветер в поле,
Города, где сады цветут.

По распадкам бродить и кручам,
Замирать, глядя в пламя костров…
Улыбнется в ответ попутчик:
- Ты, мой друг, безнадежно… здоров.

                   * * *
Вот и дом. Палисад с калиной.
Отряхну с себя пыль дорог,
И опять, с головой повинной
Я шагну на родной порог.

                   * * *
Пролетит незаметно осень.
И зима, и апрель заодно.
- Слышишь, мама, - бродяга спросит, -
Кто-то снова стучит в окно…?