Сырым комком сгущается печаль,
как облака на неспокойном небе.
Всего труднее и всего потребней –
от прошлого себя не отучать:
от тихой скорости летящих птичьих стай,
от горького погавкиванья чаек,
скольженья лодки у прогнившего причала,
от изначальной чистоты листа.
Но память всех прошедших скоростей, -
провальных и взмывающих в отраде, -
дарит меня жестокою наградой.
Я вижу в повторяющемся сне,
как катится легко велосипед
по долгой желтолиственной дороге,
а я без возраста, и путь ведёт в чертоги,
где радостей не отличить от бед.