Почему- то мне всегда казалось, что проза Х Х - это некий обостренный спиритуализм, такая особенная тенденция человеческого измерения, создающее новое, интеллектуально наэлектризованное пространство. Пространство, где дан шанс выжить, не сойти с ума, не покончить с собой. Пространство, где проходит вечная вибрация между « я» и « Я», потому что у автора есть общее, хорошо продуманное ощущение собственной « инакости». В таких случаях всегда говорят об осознанном выборе, но у ХХ нет выбора. Скорее наоборот- какая- то предопределенность, чувство, что его» ведет». Он, может быть, и не хотел, но попал и остался, создал свой, особый мир. Мир странный, поражающий воображение, но, тем не менее, целостный и гармоничный.
У Хазара Хазарова нет границ этого мира. Финал всегда открытый- догадайтесь, раскусите лакомый кусочек, сделайте конец таким, каким вам бы хотелось, но не старайтесь приоткрыть завесу иных ценностей, потому что это уже моя забота.
Каждая работа- картина. Кино. Главная задача- освещение хаоса, который живет в материале, в произведении, в кадре. Группирование в одну общую деталь, а до этого много мелочей, но ни одной мелочи мимо текста. Общий фон- это почти традиция дзен- искусства, когда фактура текста- это след, отпечаток души и состояния самого автора.
Иногда мысль произведения обрывается... совершенно, будто навсегда. И тогда возникает эпизодичность мысли. Множество мыслей сходятся в одну общую деталь. Но герои не повторяются, они каждый раз новые- идут ретроспективой- и каждый несет в себе какой- то только ему свойственный завет. У каждого свой путь, только состояние души общее, чтобы не сбиться с замысла, не выступить против, не ошибиться в назначении.
Миока

В древних японских сказаниях « Ямато- моногатари» есть одна танка, которая почему- то сразу возникла в памяти после прочтения « Миоки» .

Расставаясь с жизнью,
Все же встретиться с тобой-
Такой клятвы я не давала.
Но бренное мое тело
На воде показалось.

В литературе Востока главное- это слитность объекта с субъектом. В этом и заключается тайна художественности, того самого очарования, которое напоминает проникновенную грусть- тайну, особенный ключ к подтексту, в котором и постигают всю глубинную суть и философию.
Все как бы приподнимается над ограниченностью, проскальзывая сквозь отрицания и утверждения, что все именно так, а не иначе.
Миока – ритуал.

« Это и было похоже на ритуал, а, впрочем, это и было своеобразным ритуалом. Она кралась по коридору, плотно прижимая сюрикены к своим кистям...
Тихо. Осторожно. Смело. Сердито. Чисто. Холодно. ...»

В произведении переплетается все- жизни, которые идут как кадры кинофильма.
Движение самого повествования ни разу не сбивающееся, а тоже крадущееся тихо, осторожно, смело.... И , главное, чисто.
Миока- это компьютерная игра.
Запуск. Старт. Пошел. Если не удалось, всегда можно начать сначала.
Или же « Миока» - это что- то более глубокое, то, что приподнимается над ячейками « да» и « нет», то , что способно доказать теорию диалектического анализа?
По идее, в « Миоке» нет действия как такового, есть штрихи, есть, экспозиция, диалог и внутренний монолог. Повествовательная ткань уподобляется стремительному поединку , в котором человек скрестил клинок с многорукостью и многожизненностью самого себя. Когда мир обычного сэнсэя нам понятен, то мир Миоки необычен и несозерцателен.

В икэбане есть три плана: земля, человек, небо. Человек объединяет – основное положение буддизма- землю и небо. Миока- это все вместе, ибо она и человек, и земля, и небо. Засыпая, умирает, чтобы вспыхнуть опять, еще более ярко и сильно: земля дает ей жизнь. Небо вдохновляет на новый бой, новый поединок.
Миока- это художественный образ , воплотивший идею бесстрастной медитация. Мгновенность- это единственная реальность существования. Это « собачий рай со всех сторон», это « гуляющие голуби, холостая энергия толпы, жадные ароматы хищных проспектов, рынок, рыбные лавчонки, хлопающие ртом тигровые карпы, и красная точка лазерного прицела чуть пониже левого соска.... выстрел».

Миока- лабиринт собственных мыслей. Борьба Идзанаги( мужское бытие) и Идзанами ( женское бытие). И кто- то выполняет ( продолжает) великую миссию миротворения.
« Лабиринт был самой сложной частью, здесь, в путанице скеклопластиковых коридоров и галерей, похожих ... на нору гигантского червя, пульсирующих то красными, то оранжевыми сплохами при каждом моем шаге...»

В книге « Кодзики» Идзанаги и Идзанами , соединившись, породили острова Страны Восходящего солнца, богов, людей и всю окружающую природу.
Но однажды Идзанами решила породить бога огня. Огонь, вырвавшись на волю из ее тела, убил ее. Идзанами отправилась в Ад.
« Оно сказало мне. Зачем ты пришла сюда? Ты разве не знала, что умрешь? А я ответила, что не знала. ...... Вряд ли смерть можно оправдать тем или иным способом. Если мир мертв, то можно...»
Миока- Идзанами. Каждая смерть- сон наяву.
Огонь, вырываясь из ее тела, убивает ее.

«- Миока, ты оптоволоконное существо.
- Я знаю, учитель говорил мне...»

Уж не Идзанаги ли бы учителем Миоки?

Произведение напоминает полотна сюрреалистов.
Когда смотришь сквозь витрину , становиться больно.

Записки самоубийцы

Очень неординарное произведение.
Хотя , возможно, и требует какой- то развернутости, общих планов эмоций и легких отступлений от повествования.
Чувствуется такое самобытное, может быть, даже несколько неуравновешенное чувство экзистенции души, когда сжатость стиля и экспрессии выдает бескомпромисность поступков героя, приводящее к демистификации общей основы.
«.....Миока действительно очень похожа на человека. Вам посчастливилось общаться с самым совершенным киборгом, какой только существует в мире на сегодняшний день. Было чрезвычайно увлекательно и полезно следить за соприкосновением двух разных миров. Живого и рукотворного…».
Это не главная мысль- это мотивация дальнейших поступков, отчаяния, подавления и боли...
В произведении много боли, хотя она и подается исподтишка, будто бы невзначай, как фон или окраска.

Кибернетический сон

Произведение, о котором говорилось много, поэтому я только чуть- чуть пополню сказанное
Собирательность образов, которую автор не вводит постепенно, а как- то выбрасывает, резко, сильно, но в то же время легко- это только манера. За всем этим отличное фантастическое произведение, в котором несколько композиционных цепочек - цепь общая- « я» , цепь « Кортезз» и цепь- взгляд зрителя, скажем, объективный суд событиям.
Абсолютно неоднозначное произведение.

Существование

«.......Сон, сон, сон, - эхом проносятся в голове мои мысли. Это сон, где я снова стою перед гигантским печатным механизмом, в форме улитки…».
Когда – то очень – очень давно я читала Станислава Лема, фантаста, который, собственно, и открыл передо мной мир фантастической литературы.
После прочтения « Существования» ХХ мне панически захотелось перечитать « Солярис» или хотя бы « Книгу роботов» настолько мне понравилась идея , которую Хазар Хазаров преподнес. Может быть, смазал чуток, у него нет больших пространств, впрочем, как и нет больших временных рамок, но не испортил. А , я бы даже сказала, поднес к глазам читателя подзорную трубу и указал на самую маленькую точку среди темного небосклона- наше подсознание.
Чувственное « Я».

Когда- то Рэй Бредбери сказал : « .. Я делаю вид, что занят чем- то будничным, но стоит вам на секунду отвлечься- и в мгновение ока из моей шляпы появятся два десятка ярких шелковых платков»
Хазар Хазаров именно такой автор. Кажется, молчит, но вдруг неожиданно у него появляется нечто такое, о чем будешь помнить долго.