Сухая душа - мудрейшая и наилучшая
(с)Гераклит
К сожалению, в данном случае речь не об этом
|
Слезы - яд, от которого нужно избавляться, он приводит к беззвучной истерике, от которой Ролан мечется по углам комнаты, соскакивает с одной песни на другую, красная звезда - должно замолчать, занавески изорваны кем-то вроде кота, что сейчас кажется единственным живым персонажем среди окружения каменных стен, покрытых бессловесными обоями, кот стоит молча, вращает головой, его лапы на ширине плеч, а Ролан мечется, парализованный ядом, всплывают ненужные факты, разговор со священником, куда поставить свечку за упокой живого / сын мой / нет, я не желаю ему смерти, с последнего предательства где-то с полгода, она любит меня, я не люблю ее, и наоборот, и тут должен быть кто-то четвертый... Слезы - яд, они пока еще во мне, они не выливаются, не превращаются в соленую воду, как хорошо, что меня никто не видит, люди не должны знать, нет, не так, они должны не знать, и по новой, пока не покинут силы, Ролан уже на взводе, глаза обрамлены красным, а пальцы путаются, я злой, да, но они сами виноваты, истеричный хохот, хохот больного, состояние не просвечивает, да не все ли равно, как кровать постелить, если ломать хочется, котяра, иди сюда, котяра успокаивает, свернулся на коленях, шерсть мягкая, а когти острые, сочетание идеальное, если хочется кого-нибудь убить... Парк был закрыт на просушку на весь месяц, и Соня благоразумно одела джинсы, ибо знала, куда идет, и кроссовки, набила сумочку сигаретами и книжкой. Хотелось побыть одной, сочетание странное, возможно, хмурый взгляд в ответ на взгляды веселые, занавешенные челкой глаза, тонкие сигареты и книжка на берегу пруда, где-нибудь под тополями, чтобы все думали, что она строчит в своем девичьем дневнике, в тетради с нарисованным хокку и пчелой на обложке: такая есть дома, под абажуром на письменном столе, вовсе не аскетичная, без эпистолярного жанра внутри. Сочетание странное, да вообще весь мир странен, подумала Соня, где-то люди умирают, а эти, привыкшие с пеленок к пиву, смеются... "Я за мир во всем мире" - вспомнились слова блондинки-дуры из фильма. Тут ситуация другая, не церемония вручения золотых венков, просто поставить рядом двух человек - один убит горем, другой оживлен, - они не смотрятся рядом, и убитого переделывают в клоуна, рисуют ему улыбку и румянец на бледном лице, а потом он привыкает, учится делать себе грим сам. Соня перелезла через ограду, повесив сумочку на тот самый зубец забора, за который боялась зацепиться курткой, и хорошо, что не зацепила сумку, спускаясь. Пустое, неважно, а знаете, что важно? хорошо бы сейчас домой, но туда нельзя, там тени и призраки, здесь, конечно, ветер, хотя и температура, середина апреля как-никак, нужна телефонная трубка, а в ней - человек, и пусть он говорит свои трехзначные числа, но перед этим пусть начнет разговор и станет чем-нибудь вроде дневника, той самой черной твердой тетради с пчелой, будет слушать... Соня заметила, что отвлеклась. Одежда почему-то сидит неудобно, уязвимо для ветра, стоит поднять воротник, спасем хотя бы шею, кофточку сколько ни одергивай, все равно под нее задует ветер, и не спасет хваленая в магазине куртка, будет холодно. Под тополями, сейчас не жара и не июль, включить плейер, отрубиться от мира, книжка - лишь повод не сидеть скромно, Соня и так не все слова понимала в философском словаре, и какая разница, карандаш с собой, размышления будут по полям обрамлять метафизические пострения, но там парочка целуется, сидя на спинке скамейки, неизвестно еще, кто кому больше мешает, поэтому - на другой берег. Человек в телефоне гнусавит, откуда это взято, телефона нет, есть уход из квартиры, где неуютно будет стареть. С этой стороны вид ничуть не лучше, лед еще не растаял, вода стоячая, утки не прилетели, пруд неживой, Соня смотрела поверх книжки, музыка долбила в уши, но была знакомой, пусть приятной, но знакомой, желудок пуст, и не только желудок, Соня загнана, сидела, полуприкрыв глаза в качестве защиты от дыма, с немеющими руками: пожар; счастливый и несчастный люди; жизнь - игра, но какой-то особенной важности. Слезы - яд, от них надо избавляться, Ролан в смятении, пусть состояние выльется наружу, пусть слезы отравляют мир, не меня, кровать постелена и кот свернулся клубком в ногах, довольно урчит, Ролан ничком, зарылся в подушки, то есть в простыню между подушками, почему так всегда, не познаешь горя - не поймешь себя, а слезы пусть льются, никто не увидит того, что не положено видеть, и Ролан в том числе. Слезы - боль мира, не моя, от своей боли надо избавиться, прежде чем принимать в себя чужую, это как молитва, повторяешь и повторяешь, "Мир виноват?" - "Да, виноват, ответ на один из вопросов найден". Наволочка уже соленая, рыдания пробирают насквозь, от шеи до ног, но кот пока терпит, правда, не урчит, но вид у него довольный, тварь такая, обычно жрать просит, теперь помогает в трудную минуту. Провал рта, провалы глаз, Ролан исторгает яд, как он ничтожен в этот момент, важнее жизни нет ничего, помни, прошу тебя, помни, прошу тебя, помни, прошу тебя, понимай, слезы закончились, кот спрыгнул, жалкие всхлипывания, одно касание ласкающих пальцев - и кот заурчал.
Postscriptum:Не знаю, насколько виден смысл... мне виден, но мне проще
|
Библиотека // Объявления
