Месяц назад он постучался в мое окно. Глаза синие-синие, взгляд задорный-задорный. Мы долго болтали через форточку – в конце концов, не каждый день гости приходят не через дверь. Наверное, если бы родители жили со мной – как пить дать подняли бы панику: чужой на балконе! Но осторожностью я совершенно не в них, а потому, когда гость назвался джинном, я просто улыбнулась и открыла балконную дверь. - Привет! – изрек он, перескочив порог. - Привет. Чай будешь? - А конфеты есть? – обрадовался он. - Шоколадные! – я кинулась к шкафчику, где в небольшой корзинке второй день поблескивали яркие фантики. За чаем мы беседовали о шоколаде, мыльных пузырях, воздушных шариках и дожде, я не могла поверить, что он настоящий, а он смеялся и говорил, что очень не любит когда хорошие люди скучают. А я очень скучала, пока он не пришел. Поэтому поверить в то, что он - джинн оказалось очень легко. А потом я узнала, что он живет на моем этаже, через три окна вправо и он давно заприметил меня, просто дожидался именно сегодняшнего дня, чтобы прийти. - Я решил, что тебе очень нужен друг. Тот, кто может быть ближе, чем одногруппники. - В каком смысле? – искренне озадачилась я. - На расстоянии трех окон, - улыбнулся он. – Сосед-соконфетник. А еще у тебя глаза зеленющие. - Хм. И что? - Вредная, наверное, - подмигнул мне он и выскочил за дверь. Балконную. - Хей! – шутливо возмутилась я. – Как тебя хотя бы называть?… - Так и называй – джинн, - пожал плечами он. – Это даже не имя, а образ жизни такой. Спасибо за чай! Ты чудесная! - и ушел, не дав мне ничего ответить. После этого он стал забегать ко мне каждый вечер, и сидел ровно столько, сколько был нужен. Выяснилось, что он чуть старше меня, но мне все же казалось, что мы оба были совсем еще детьми. - А пойдем гулять по крышам?.. – однажды предложил джинн, заходя с балкона. От неожиданности я едва не выронила учебник: все никак не могла привыкнуть к тому, что джиннам не интересны двери. - А там не опасно? – сомневаясь, спросила я. - Без меня – опасно, - подмигнул он, схватил меня за руку и, вытащив на лестничную площадку, повел вверх по ступеням. - Смотри! – едва я выбралась на крышу, джинн ткнул куда-то в небо. – Видишь созвездие? Три ярких звезды – и тонкие цепочки света между ними?.. - Ух ты!.. – сделала восхищенные глаза я. – А что это?.. - А фиг его знает, - пожал плечами джинн. – Но красиво-о… И мы всю ночь перескакивали с крыши на крышу. Оказывается, это совсем не страшно. Главное, покрепче держаться за протянутую тебе теплую и сильную ладошку. Тогда можно даже смотреть вниз, когда под ногами десятки этажей, а вокруг кромешная темнота. - Убедилась? – спросил джинн, расстелив кофту по крыше, когда мы уже устали и решили отдохнуть. Я ткнулась носой ему в плечо, он хихикнул и раскрыл ладонь. На ней лежала барбариска – моя любимая карамель, как я могла об этом забыть. И как он мог угадать? Пока я удивленно смотрела на него, он легонько щелкнул меня по носу и вскочив на ноги, взбежал на самую высокую точку крыши под мой смех. - Что такое? – наигранно сурово нахмурил брови он. - Я начинаю верить, что ты – джинн!.. - Но я же еще ничего не наволшебствовал!.. - А мне и этого достаточно, - мечтательно улыбнулась я куда-то в небо и засунула леденец за щеку.
- Держи! – джинн в очередной раз возник на пороге моей кухни и с видом галантного джентльмена точно из ниоткуда – извлек из-за спины огромную сладкую вату. А пока я удивлялась – щелкнул меня по носу и вошел на кухню. С балкона. Как всегда. - Но это взятка! – предупредил он сразу же, пока я не успела спросить: «За что?» Я вопросительно изогнула бровь. - Мне нужно на пару дней отлучиться из города по нашим, джинновским, делам. И я хотел тебя попросить хотя бы раз в день кормить Лютика… - Кого? – удивилась я. - Лютика. Кота, - снисходительно улыбнулся джинн. – И розу поливать. Если попросит. - Хорошо, - пожала плечами я. Мне было не сложно, тем более очень уж было любопытно, как живут джинны и выглядят джинновские коты. Мы выпили по традиционной чашке чая с конфетами, и джинн убежал. Как обычно – через балкон. Ключей он мне не оставил. И мне пришлось перебираться через балконы, не закрывая свою дверь, и зная, что у джинна всегда открыто. Едва я шагнула через порог, как мне на встречу вальяжно прошествовал большой огненно-рыжий кот – с большими зелеными глазами, толстыми лапами и пушистым хвостом. - Лютик, - умилилась я. Кот принюхался и тут же начал тереться о мои ноги своим мягким плюшевым боком. После кошачьего ужина мы почти час простояли у окна. Кот выводил целые рулады, изредка начиная тереться о мою руку, лежащую на подоконнике и выстукивающую ногтями произвольный ритм. А в углу стояла роза. В большом кашпо, с великим множеством цветков – не крупных, но очень красивых. А на прикроватном столике лежал небольшой листок бумаги наверняка с почерком. Удовлетворить любопытство – а какой же все-таки почерк у джиннов? - я прочитала надпись: «А это – тебе!» и стрелочка в бок, указывающая на распустившийся цветок, нависший над столиком. Дома я поставила розу в вазочку и долго-долго любовалась. Мне очень давно не дарили цветов. Джинн вернулся через три дня как раз в тот момент, когда я пришла в очередной раз кормить Лютика. - О! – многозначительно изрек он, и в два прыжка оказавшись рядом, чмокнул меня в кончик носа. На мое удивленное трепыхание ресничками, он ответил, что это в знак благодарности – от него и сытого Лютика. Кот согласно мявкнул. Похоже, все счастливы. Но зверюга - особенно.
Следующий день я просидела вся по уши в учебе, и только к моменту, когда глазки начали слипаться, я спохватилась, что джинн сегодня не заходил… Наверное, почувствовал, что я занята и не пришел. И именно поэтому я перенесла все дела с завтра на потом, и начала оглядываться на балкон. Джинн не заставил себя ждать. - Идем гулять?.. - По крышам? - Нет, - таинственно улыбнулся он. – Сегодня – по облакам, - и протянул мне ладонь. Мы выбежали на крышу, наверное, потому что по ней было ближе до облаков. А оглядевшись, я поняла, что так и есть – под ногами была белая дымка, скрывающая даже ноги по самую щиколотку. - Облака, - прошептала я. И прислушалась – из окон с верхних этажей летела музыка… - Джинн, ты слышишь?.. - Слышу, - улыбнулся джинн. – Тогда – позвольте пригласить вас на танец?.. - Здесь же земли не видно, - охнула я. - Ты мне не доверяешь? – обиженно протянул джинн. Я вздохнула. Знает ведь, что доверяю. И в ответ просто вложила руку в его теплую ладошку… - Ты только не бойся, - предупредил джинн, я кивнула и, с видом истинной леди сделав реверанс, шагнула ему навстречу. А я никогда не умела танцевать вальс. Только джинн обхватил меня за талию, сделал резкий разворот – и мы полетели. Полетели так, что я перестала чувствовать опору под ногами, словно крыша вылетела из-под нас, а мы и вправду кружили где-то над облаками. Тогда я ойкнула, зажмурилась, спрятавшись в плече джинна и уже почти поверила, что мы вот-вот камнем рухнем вниз с высоты десятков этажей… Но мы все кружили, кружили, не падая, не сбиваясь. И я никак не могла понять – как же так?.. Крыша не такая уж широкая, чтобы так размахнуться. Но смотреть вниз я зареклась напрочь – а вдруг мы и правда парим над ней?.. И вдруг – если я поверну голову, то увижу пролетающий неподалеку самолет? Вот пассажиры удивятся… Вот я удивлюсь. Хотя – удивлюсь ли?.. У меня ведь есть настоящий джинн. И чем дальше – тем настоящей… Я боялась открывать глаза, хотя меня и распирал смех – кажется, мы были в районе седьмого неба, если брать во внимание насколько счастливой я себя сейчас ощущала. Может, благодаря вот таким джинновским выходкам и появилось это выражение?… Музыка затихла… Странно, крыша под ногами. Я удивленно посмотрела на джинна, а он посмотрел как будто через меня – и произнес: - Светает скоро. Надо же. И потом, засыпая, я проваливалась в кровать, усиленно стараясь не думать о том, каково находиться так близко… со сказкой. - Эй… - Да? – села на кровати я. - Ну вот, я тебя разбудил, - расстроено заключил джинн, присаживаясь на краешек кровати. – А я испугался, что ты не сможешь заснуть, и решил зайти, рассказать тебе перед сном сказку… - А ты сможешь пересказать то, что было на крыше? – ехидно поинтересовалась я. - А зачем? – не понял джинн. - А что может быть сказочнее? – хихикнула я. - Чудо, - он дотронулся пальцем кончика моего носа и скрылся за занавеской. - От чуда слышу, - проворчала в подушку я, проваливаясь в моментально пришедший сон.
С лекции пришлось возвращаться поздно. Пять пар с половины второго, плюс дорога домой через весь город… Я как обычно вышла возле супермаркета, и зашагала по дороге, ведущей к дому. Людей практически не было, только за спиной проезжали машины, разрушая пугающую тишину. Вот только внезапно я услышала, что к стуку моих каблуков прибавился еще один ритмичный звук – тяжелый, грубый. Чужой. Я ускорила шаг, не подавая виду, что испугана. На какое-то время я даже успокоилась, решив, что идущий за мной – отстал, да и шел он по следу чисто потому, что ему было по пути, но тут что-то сбило меня с ног. Я пролетела по асфальту, придавленная тяжестью чужого тела, ободрала ладошку, но от внезапности даже не успела издать и звука… - Ты преследуешь меня, да? – сбивчивый мужской шепот обжег ухо горячим дыханием, и я поежилась, настолько это было отвратительно. – Когда же ты оставишь меня в покое?!.. Я собралась с мыслями и протараторила так, словно вот-вот могло оказаться уже поздно: - Вы меня с кем-то путаете, уверяю вас!!.. - Тебя?.. – усмехнулся мужчина, все сильнее придавливая меня к асфальту. Ушибленные части тела ныли и саднили, любое движение причиняло целую гамму неприятных ощущений. Что ж за невезение такое?.. - Тебя я ни с кем не спутаю, Анита… - точно нараспев протянул мужчина. - Но я не Анита!!.. – едва не взвыла я. - Молчи!.. – мужчина наотмашь ударил меня по лицу так, что перед глазами замерцали искры. – Ты мертва давно, зачем ты приходишь ко мне?! Уже десять лет, день ото дня, в каждом переулке, в каждой проезжающей машине… - Но ведь я – живая! – выкрикнула я, насколько хватило сил. – Слышите? Живая! - Ты не можешь жить, - покачал головой мужчина. – Ведь я сам, своими руками убил тебя! От страха мне бы не удалось даже заплакать: он ведь ненормальный, он не отступит… - Вы сошли с ума! - Это ты меня сводишь в могилу! Ты хочешь, чтобы я думал, что свихнулся, да?.. Чтобы сам пошел за тобой? Но нет, ты не дождешься… Я буду убивать тебя снова и снова, пока ты не оставишь меня в покое… И он снова замахнулся на меня, а я зажмурилась, закрыв лицо руками и со страшной мыслью в мозгу: он меня убьет. Прямо сейчас и прямо здесь… Но удара не последовало. Равно как и исчезла тяжесть в ногах, где он только что сидел, прижимая меня к асфальту… Я приоткрыла глаза, выглянув меж пальцев, но все еще ожидая удара, а оттого – опасливо отклоняясь в сторону… - Ты цела? – услышала я знакомый голос, руки опустились, и я увидела джинна, держащего мужчину за плечо. При этом, он даже не вырывался, а просто стоял, глядя вдаль, точно зачарованный… - Что ты с ним сделал? – тихо-тихо спросила я. - Ничего. Просто пока я у тебя есть – он тебя не тронет. Беги и жди меня у подъезда. Я собралась с мыслями, встала, отряхнула колготки – бесполезное действие с учетом того, что они были изодраны в клочья – и на плохо сгибающихся ногах поплелась к дому. Джинн догнал меня через пару секунд, накинул на плечи куртку и приобнял. Только тогда я и замерла. - В чем дело? – настороженно спросил джинн. И тут я резко развернулась, припала к нему всем телом, спрятав взгляд в изгибе его шеи и постепенно успокаиваясь, потому что с ним было не страшно, с ним мне было нечего бояться. Я цеплялась пальцами за его свитер, точно боясь, что джинн испарится именно сейчас, когда он так нужен… А он стоял весь такой безразличный, крепко прижав меня к себе за плечи – ничего не говоря и даже не шевелясь. Мне даже показалось, что он не дышит… Но впрямь – показалось. - Ну вот, напугалась, - через какое-то время нарушил молчание он. – Но мы сейчас пойдем домой и отпоим тебя чаем. Коленки перестали подгибаться, будто слово «чай» оказалось ключевым. - А еще ты почти наверняка без обеда, я уже про ужин молчу… Угадал ведь. - И есть у тебя – нечего, - заключил он, взял меня за руку и потащил к своему подъезду. Я хотела было возразить, что чай я и у себя дома могу приготовить, равно как и ужин, а он подгадал, что я хочу сказать и опередил меня, озвучив компромисс: - Обещаю, как только со мной что-нибудь случится – я приползу к тебе с просьбой за мной поухаживать, тогда мы будем квиты. Но сегодня – вот выпало так – моя очередь. И вообще - не вредничай. - Договорились, - вздохнула я, чувствуя себя совсем какой-то слабохарактерной. Впрочем, силой я никогда и не отличалась. Дома джинн поставил передо мной большую кружку с чаем, в которую у меня перед носом капнул несколько цветных капель из безымянного флакончика. На мой удивленный взгляд, джинн пояснил, что это страшной силы зелье, от которого я впаду в беспамятство, а он этим нагло и по-мужски воспользуется… - Это как?.. – переспросила святая невинность я. - А так! Пока ты будешь в беспамятстве – я закодирую тебя на уборку квартиры и мытье посуды! - Коварный, - констатировала я, но глоток сделала. По организму прокатилось удивительной мягкости тепло и я распахнула глаза от неожиданности. Джинн многозначительно поднял палец вверх: - О, процесс пошел!.. Я кинула в него скрученным фантиком от шоколадного батончика и попала четко между глаз. Джинн возмутился, и что логично – ответ последовал незамедлительно. - Эй! – возмутилась я, когда на макушку мне приземлилась карамелька. Битва плавно сменила дислокацию, и из кухни мы переместились в зал, где в ход пошли подушки и прочее, все то, что было не твердым и не ломающимся. Так спустя несколько минут я готова была праздновать победу, поскольку мой оппонент запутался в спортивных штанах, упавшими ему на голову по мановению моей легкой дамской ручки. - Ах ты!… - он уронил меня на гору боеприпасных подушек, сам сел сверху и стал меня щекотать. При всей моей патологической боязни щекотки – это было, пожалуй, самым подлым приемом, который джинн только мог ко мне применить, а потому я начала издавать странные звуки, визжать, пищать и брыкаться. - Ох соседи сейчас мне завидуют… - внезапно замерев изрек джинн. - Почему это? – фыркнула я, пытаясь отдышаться. - Такие звуки на весь дом… - мечтательно зажмурился джинн и тут же получил подушкой по голове. По брюнетистой голове, полной разнообразной неприличности мыслей… Он оказался со мной нос к носу как раз в тот момент, когда я собрала все силы, чтобы вырваться… Минутная пауза глядения глаза в глаза оборвалась в момент, когда джинн внезапно ляпнул: - А глаза все-таки - зеленющие… После чего чмокнул меня в кончик носа и убежал на кухню спасать забытый нами ужин. - Вареники, мэм!… - провозгласил он на всю квартиру, а я уронила голову, больно стукнувшись затылком о пол, прошипела что-то неприличное, но явно мною же и вымышленное, после чего все же встала и поплелась на кухню. После ужина мы стояли на балконе, задумчиво вглядываясь за многоэтажки, точно пытаясь разглядеть что-то, известное лишь нам, но совершенно недоступное остальным. - Ты же никуда не исчезнешь? – внезапно спросил джинн и – мне показалось? – грустно улыбнулся. - На ближайшее время у меня не было таких планов, - попыталась отшутиться я. – А ты от меня уже избавиться решил?.. - Замыслы строю. Зловещие, - пояснил он и заключил: - Спать пора. Я кивнула, и собралась уже было перебираться через балконы, как… - Оставайся... – не то утвердительно, не то просяще произнес джинн. - Останусь, - смиренно кивнула я. Мы спали под одним одеялом, обнявшись. Я – в его футболке, умытая, взъерошенная… И вся настолько умиротворенная, что заснула раньше, чем успела удивиться этому. Впервые за последние полтора месяца мне не снились кошмары.
Проснулась я около 11 часов, да и то как-то очень лениво проснулась. Долго еще валялась, потягиваясь. Ловила солнечный зайчик, бегающий по простыни – по кошачьи выгибая спину, перекатываясь по постели и очень нехотя думая о том, что надо бы перемещаться домой. А джинна нигде не было. Я помнила только как он по своей излюбленной традиции чмокнул меня в нос и куда-то ушел. Ах да, и попросил покормить Лютика, который сладко сопел у меня в ногах. - Пойдем завтракать? – пожав плечами, предложила коту я. Лютик лениво дернул ухом и продолжил спать. На кухню мне пришлось идти в одиночестве, в одиночестве же открывать пакетик с кошачьей мордашкой и рекламным слоганом, вываливать содержимое в миску у холодильника… Не дожидаясь пока рыжее тело соизволит потрапезничать, я переоделась и по балконам переместилась к себе домой. Вот заглянет джинн вечером, устрою выговор: с каких это пор он меня за хозяйку надумал оставлять?.. А я, кажется, влюбилась. В синие-синие глаза, задорный-задорный взгляд. Теплые ладошки и вечерние чаепития. В танцы на облаках и прогулки по крышам… В того, кто всегда поблизости. И – совсем уж рядом, когда он очень-очень нужен. Да и много ли мне было надо, исстрадавшейся душе, чтобы в глазах заискрились сердечки? Нашла опору – и рассыпалась трогательным ворохом забытых чувств и эмоций… Вечером я только обнаружила на балконе розочку и записку к ней: «Самой зеленоглазой». Сам джинн не зашел и на следующий день. Еще через день я, не выдержав, перебралась к нему и обнаружила глядящего на меня голодными глазами Лютика. Покормила, что оставалось делать. В квартире ничего не изменилось с позавчерашнего дня, даже кружка с использованным пакетиком чая стояла на краю раковины и ждала… Я сжалилась и помыла ее. Потом помыла и остальную посуду, вытерла пыль, полила розу, которая именно сейчас смотрелась как-то особенно жалко… А потом села и вздохнула. Куда же джинн пропал?.. Даже одеяло на постели и то лежало так, как его оставила я. Кровать я решила не застилать – пусть будет индикатором. Если джинн будет ночевать дома – я сразу увижу. И каждый день, точно приговоренная, я перемещалась туда-обратно, кормила Лютика, поливала цветок, вытирала пыль и – любовалась на нетронутую постель. Куда же он пропал?.. Может, джинны слетаются на запах сладкого?.. Сегодня я целый день пекла печенье, пытаясь себя занять и еще как-то обнадежить… А вдруг совсем вот-вот он перескочит на мой балкон?.. Ну вдруг?.. Ну – хоть бы… «Вдруг» не случалось. А я сидела на кухне, хрустя на редкость удачным печеньем и капая слезками в чай… Что же с ним случилось? Он же не мог просто забыть про меня? Тем более, он обещал что если с ним что-то случится – он придет ко мне. Значит, не случилось… Значит, не может прийти. На всякий случай я зашла к соседке. Вдруг он забегает домой, но – просто не ночует по какой-либо причине? - Из этой квартиры? – удивленно переспросила пожилая женщина, указывая на джинновскую дверь. – Бог с вами, девушка. Там уже практически два года никто не живет. - Как? – прошептала я. - Так, - вполне конкретно ответила женщина. – Как оттуда молодая семья съехала – так никого и не заселяли, вот уж не знаю почему. Вроде и квартира неплохая, да и район хороший… - Но я же бывала там… - все пыталась уничтожить эту чертову категоричность я. Скажи, она хотя бы «да кто его знает» я бы уже успокоилась. Но – как это – никто не живет?… - Девушка, я главная по подъезду и я в курсе всего здесь происходящего. Повторяю – в этой квартире никто не живет. «Сумасшедшая», - поняла я. Наверняка, если джинн снимает квартиру – он не обязан отчитываться перед этой женщиной, а значит, она просто придумывает. Ну так, для важности и солидности. Эта мысль показалась мне логичной, но – не успокаивающей. Куда же ты пропал?.. Так и пролетали вечера: в обнимку с Лютиком на так и не заправленной кровати. Мне хотелось присутствовать здесь, когда джинн вернется, а потому – едва ли не переехала в его квартиру. И только ночевать я уходила домой. Учеба казалась сейчас как нельзя более неуместной – как так, у меня джинн пропал, а я – с учебниками и чаем – сижу и флегматично погружаюсь в мир знаний, как ни в чем не бывало. А вдруг он заглянет в окно и увидит, что мне безразлично – где он и что с ним. Мне было не безразлично. И я расстраивалась, злилась, клялась, что если сейчас его увижу – то придушу своими же руками, теми самыми, которым так не хватало его, джинновского тепла. Потом понимала, что если он действительно сейчас появится – то у меня просто не хватит сил и эмоций для рукоприкладства – пусть он просто вернется и тогда уж я… А что – я? Обниму, скажу, что не отпущу больше, или попрошу никогда не уходить, не пугать меня так, остаться, в конце концов. Или смирюсь, что все эти громкие замыслы так и останутся – замыслами, а на деле – не прозвучит даже такого простого – «скучала». Отшучусь, промолчу, спрошу равнодушно где же он был и всё. Всё таки я совсем глупая и обыкновенная девчонка, которой просто повезло в том, что у нее появился свой джинн. И то – появился ли? Был ли? Даже думать дико о том, что он больше не… Тьфу, глупая. Человек не может просто так исчезнуть, как карандашный набросок, стертый ластиком. Тем более такой – джинн. Лютик терся об ноги так. словно готов был идти со мной на край света. Сколько любви, радости и доверия было в этом приветственном «мя-яу» Хотя, коты - он все такие. Любят того, кто их кормит. И то - не столько любят, сколько позволяют любить себя – чуть дольше погреться на коленях, чуть больше дать почесать за ушком. А роза начала увядать. Просто на глазах осыпались, высыхая, лепестки. Точно им не хватало чего-то. Того, что я дать – не в силах. - Простите, пожалуйста, - услышав за дверью шаги, я увидела другую соседку джинна по площадке и выбежала ей навстречу. Женщина едва не перекрестилась. - Извините, что напугала, - спохватилась я. – Я только хотела узнать, не видели ли вы в последнее время молодого человека, который живет в этой квартире? Женщина сочувственно посмотрела на меня. Так смотрят на человека, стоящего на краю крыши в ожидании, когда же вырастут крылья. - Девушка, я часто вижу здесь вас, но про молодого человека впервые слышу, увы. В этой квартире на самом деле уже давно никто не живет… - Вы сговорились? – воскликнула я. – Как никто не живет, если я сама к нему приходила, кормила Лютика, когда он уезжал, поливала розу… - голос вопреки нарастающей тоске становился тише и я как можно быстрее спряталась за дверью квартиры, закрывшись и припав к ней спиной наконец-то позволила себе разрыдаться. Его нет. Его не существует. Они с ума посходили!.. Я же чувствовала его – душой, взглядом, кончиками пальцем – он теплый, он настоящий, он живой!.. Зачем, ну зачем им нужно говорить мне эти гадости? Что плохого я могла им сделать?.. Лютик вышел из кухни и ткнулся носом в мою обессилено лежащую ладонь… Я сгребла кота в охапку, зарылась носом в шерсть и еще долго не могла успокоиться. А кот висел у меня на руках плюшевой игрушкой, временно смирившись со своим положением. Понял, что я не в состоянии его сейчас кормить – и смирился, изредка вздыхая всем тельцем, смешно так, по-кошачьи… - Лютик, - прошептала я. – Что мы будем делать без него?.. Лютик задумчиво дернул ухом. Он тоже не знал… Последняя подаренная мне джинном роза все еще стояла, даже не думая увядать. Это ведь говорит о том, что он меня любит? Ведь правда? Где бы он ни был?… А как смириться с любовью к тому, кого… не существует? Бред. Как может не существовать того, к кому я прикасалась, который меня обнимал, утешал, спасал… Как понять – кто прав? Кто бредит? Я – брежу. Я люблю того, кого нет.
Шагая по паребрику, я ловила ускользающее равновесие, но никак не хотела спрыгивать на землю. Я загадала про себя, что если я добегу до скамейки, ни разу не оступившись, то джинн вернется. Вчера я бежала по асфальту, стараясь не наступать на трещины в нем… А сегодня там лужи и скучно. Поэтому и приходится бежать по паребрику – на ощупь. А джинн так и не вернулся. Хотя я вчера честно не наступила ни на одну трещинку… Что-то вздрогнуло внутри – и запульсировало в унисон приближающимся ко мне шагам. Шаги были тяжелые, грубые, но – уже ставшие знакомыми. И я поздно поняла, что нужно бежать. Я успела только обогнуть гараж, когда сумасшедший меня догнал… Хотя – кто из нас более сумасшедший? Он – тот, кого преследовали призраки прошлого или я – живущая несуществующим?.. От этой пронзительной мысли я сама замерла на месте. Мужчина сбил меня с ног. Я почувствовала, как из разодранной коленки сочится кровь, пропитывая неплотную джинсовую ткань. От первого же удара потемнело перед глазами. - А вот теперь солги мне, - раздалось у меня над ухом, - солги, что тебе есть ради кого жить… Острой болью в виске отозвалось воспоминание: «Просто пока я у тебя есть – он тебя не тронет». Значит… его у меня – больше нет?… Значит, это все – правда? - Есть… - прошептала я. – Только в него никто не верит… Удар просто не успел стать болезненным. Только где-то поблизости мелькнула разноцветно-слепящая вспышка, и наконец-то все стихло…
- … знаете, кажется девочка просто заблудилась. Там, в другой реальности. Именно реальности, вы не ослышались – там она проживает другую жизнь. Возможно такую, которой у нее не было здесь. Возможно такую, какой она боялась. Влюбляется, учится, смотрит телевизор, готовит, общается с людьми – и совершенно не замечает, когда что-то вдруг выбивается из законов логики. Ей кажется, что так и должно быть. - То есть, вы хотите сказать, что она может никогда не проснуться? - Может, - вздохнул мужчина. – Знаете, я узнавал: она жила одна, недавно переехала в этот город, друзей завести не успела… Соседи ее все хвалили правда, говорили, что всегда улыбается, здоровается. Очень не походит на сверстниц – парней не водит, учится хорошо, да еще и профессия такая нелегкая… И тут вот – этот психопат на машине. Сам насмерть, девочка в коме… Если бы не вы, все могло бы быть хуже. Хотя сейчас – это уже неизвестно. - А вы не знаете, какого цвета у нее глаза? Мужчина неподдельно удивился: - Для вас это так существенно важно? - Нет, на самом деле. Чистой воды любопытство. - Если повезет – вы сами это узнаете. Но с этой девочкой, да – беда самая настоящая… Как вам известно, пока мозг жив – жив и сам человек. И где-то там есть ее личная реальность – иначе, отчего бы менялся пульс так, как это бывает в пору различных переживаний?.. И там, может быть, есть… м-м… сказка. Страшная – может быть. Но она совершенно не хочет возвращаться. - Сергей Алексеевич!.. Сергей Алексеевич! – в кабинет влетела растрепанная медсестра. – Скорее, ваша девочка... она… с ней… Ни слова не говоря, Сергей Алексеевич вскочил с места и побежал в палату, на ходу одевая свой белый халат. Молодой человек побежал за ними. - В палату нельзя!.. – успела крикнуть ему медсестра и перед его носом дверь захлопнулась. Он встал у небольшого окна, через которое плохо, но – все же было видно то, что происходило внутри. Как люди в белых халатах бегали вокруг одной девушки, что-то кричали, делали ей непонятные уколы и что-то страшное, отчего ее, страшно выгибая, подбрасывало над кроватью… А в мутном отражении стекла на молодого человека смотрели глаза – синие-синие… Такие, которые, наверное могут быть только там, где есть сказка. | 
Администрация // Объявления
