Он так и живет на полставки Богом:
Утром подметает небо, до полудня пьет кофе,
Вечером – в городе играет на скрипке.
Его доброта всё выходит боком –
Небо плачет, а на пустой улице их ночью двое –
Старый фонарь и он.
Душа в дырках от пуль,
тепло – в едва уловимой улыбке,
Вместо музыки – колокольный звон…
В руках незамысловатой формы руль
Чьей-то судьбы /кидай монетку, помчали/.
Авто-маты, перебежки от истины в тень,
Прохлада будней.
Слезы роботов – слезы стали…
Он работает на полставки Богом:
Он – эдакая своеобразная мишень
Цивилизации /под небом опять пусто/,
А на душе с каждым днем – паскудней,
А он подметает небо, заштопывает тучи…
Вечером: в баре на скрипке –
Этюды за пару рублей…не густо.
Трудоустройство звезд, Облака цвета хаки,
Сьезды-переезды, маршрут, квартиры…
Ему, представляете тоже снятся сны:
Тишина, поле, шум ветра, маки,
Он мечтает купол отчистить до белизны…
Он работает на полставки Богом,
на другие полставки пытается быть человеком.
Мы смеемся, глядя на его неловкую улыбку,
Улыбку-укор на то, что он ходит в убогом,
Прячет глаза, хоть и знает: мы на земле пробегом…
Эдакий Бог-чудак…Утром, когда все спят
Он снимает с неба звезды и прячет их старенький ящик...
Его галстук всегда помят…
Его звезды всегда блестят…
Его небо всегда настоящее.