Письмом вы сообщаете, что Вам я изменила, поэтому стремглав спешите под венец с другой… Сие послание на части сердце мне разбило, но несмотря на то, мой друг не станет мне врагом.

Ужели, вы забыли времена, когда на небе свЕтила проказница луна, а вы меня в себя влюбляли? Не помните, как мы гуляли под дождём? Озябшие, в сырой одежде, мы говорили об английском чае и, как прежде, мечтали быть одни на свете, а после — грянула гроза, и мы бежали босиком, смеясь, как маленькие дети. Потом вы захворали пневмонией, и мне пришлось лечить вас молоком, да музицировать Россини под распахнутым окном. А маменька сердилась и стонала, и говорила, что от холода вы стали синим… и ужас как боялась смерти, в момент, когда уж спали крепким сном.

А те дубы, под сенью чьей, мы в августе от солнца укрывались? И егоза ручей, через который проносились наши кони, фырча, и в стороны махая гривой, они неслись галопом по просторным нивам, и я тогда надеялась, что вскоре, с ваших уст сорвутся важные слова. И дождалась. «София, душечка, от вас кружится голова. Я право, потерял себя на поле боя, уже не чувствую ни рук, ни ног»… Смешной поручик, будто зачарованный морским прибоем, он больше слова вымолвить не смог…

Зато сейчас, на лесть и ложь врагов легко попался, забыв, где проживает офицера честь, забыв, как на присяге клялся.

Теперь письмо… Запрятав гордость глубоко... я безрассудно плачу. Да! Мне нелегко…Убила ваша слепота. Под грудой лжи теперь схоронена княжна, но даже мёртвая она еще живёт и дышит. Простить, увы, я не смогу. Но, чтобы совесть офицера пробудить, к вам, в гости, на рассвете Груню засылаю. Она предъявит доказательство вины того, кто чувствами играл и на эмоциях чужих построил повесть.

Отныне наша встреча состоится в стенах ада, уж коли, нас отвергли небеса. Мадам Ковригиной - привет и пусть не злится за разбитый мной лорнет. Скажите, ей идёт пурпурная помада, а впрочем, нет, не надо, всё не то…

Прощайте. Мне наградой будет ваш ответ — молчанием, который называют. Желаю счастья! Каждый раз, когда на улице гроза, стыдливо вспоминайте, что убили во мне веру. Ну, вот и всё. Теперь конец. Идите смело под венец, как подобает офицеру.