***
Серость истоптанных улиц,
Жестокость несказанных слов…
Тихо и глупо любуясь,
Бросая лишь каменный взор,
На холод умерших листьев,
На мерзость измученный драм…
Странность утерянных истин...
Камни не спят по ночам…

Ровность в меж( /,)плоских пространствах
Разрезает радости взор.
Я бы хотел улыбаться,
Странно, но выходит-то стон!
Тускнеет крепостью линий,
Мертвых желто-серых углов,
Дырявость крепости сыра,
Что светит из злобных зрачков…

***
Желание крылья отрезать,
Лишиться счастья в небе порхать,
Бьется в бедной маленькой птице,
Здесь ей все же не долго летать.
Но всегда, чем выше взлетаешь,
Тем падать тоже будет больней…
Эх, странная, не понимаешь!
Как не кричал бы ты ей "Поверь!!",
Птица все же выше взлетает.
Летит сквозь толпы каменных лиц,
А они все не понимают,
Как приятно лишится границ…

***
И резкий дождь размоет пепел.
И снег сдувает сон с перил.
Я видел дым, он манит к небу.
Траве не видеть гор вершин.
И небо манит черным ликом,
Оно живо, ведь с ним луна.
И может дождь ее разбудит
Когда уйдет совсем весна.
Но ведь луна-то не проснется.
На что ей лето, суета?!
Она оттуда улыбнется,
Она и так вполне жива…

***
Крики замученных Истин
Плачут всегда лишь по ночам.
Ветер любви и Вольные Листья…
Я не знаю, кто из них прав…
Белый снег похож на пепел
Сгоревших душ избыточных страстей.
В том краю, где нет печали,
Обломки наших кораблей.

Бродят под духом печали
Лишь толпы судей-палачей,
Желают знать, что было в начале.
Свет для них – огонь их свечей.
Снова стоим на причале,
К нам снова придет понимание,
Что «Я» во мне было всегда...
Известно ли мне: что «Я» ведь не я?!...

***
Наши цепи идеально длинны,
Слегка холодны, довольно легки…
Мне не быть с тобою «вне» этой войны.
Порой я уверен, что я – это ты…
Разбуди, приручи, загуби, удуши…
В Храм Разбитых Сердец ты меня приведи.
И молчи, я прошу – ты только молчи…
Но порой мне кажется что ты – это мы…

***
Крик немой души немного тлеет тускло.
А крик войны услышат даже мертвецы.
Смотреть на это уж довольно грустно:
Не став мечом - не выживешь здесь ты.
Сквозь желтизну твердокаменных повестей
Проступает белоснежно-пьяный прибой.
И сквозь крепость размеренных нОвостей
Город уходит в обычный покой.