- Я не сошёл с ума! - Я не сошёл с ума! - Я не сошёл с ума! Развяжите немедленно эти чёртовы обмотки! Что Вы ухмыляетесь?!! – моему возмущению и гневу не было предела. - Вы хотите поговорить об ЭТОМ? Славненько. Давайте поговорим… - гаденько ухмыляясь, доктор "добрым" взглядом сверлил меня насквозь. - Я не хочу говорить об ЭТОМ…. Ни о чём с Вами говорить не хочу…. Развяжите же! – Длинные рукава плотного льняного халата были обвязаны вокруг меня и спинки стула, сидя на котором, я бился в истерике, - черт бы вас всех побрал, это вы сошли с ума! - Вот, а говорите, что не хотите говорить об ЭТОМ. Вы успокойтесь. Перестаньте терзать свое тело и нашу мебель. Рубашка, кстати, очень прочная… - Это я оценил, - за всё время моих попыток освободиться, затяжка не ослабла ни на грамм. Я оставил попытки, глубоко, насколько позволяли путы, вздохнул и огляделся… Обычный врачебный кабинет. Стены нежно-голубого цвета, высокий, конечно же, белый, потолок, люстра в три рожка с пыльными плафонами. По стенам расставлена мебель, достаточно функциональная мебель. Ничего лишнего. Двустворчатый шпонированный шкаф слева. Рядом, мягкий с виду, но не просиженный диван, покрытый кипенной простынёй. Напротив – тумба с ящиками, почти за моей стеной, в углу, журнальный стол с телевизором. Окно кем-то со вкусом украшено узорчатым тюлем и тёмно-синими в мелкий цветочек портьерами. Вобщем-то и всё. Ах, да! Громадный, чуть ли не занимающий всё свободное пространство комнаты, стол. Письменный стол со всевозможными положенными атрибутами на нём. И, такое же громадное кресло за ним, высокой спинкой к окну. В кресле, почти утонув в его габаритах, сидит доктор. Обыкновенный доктор в белом халате. С добрым и участливым взглядом под лоснящейся лысиной. Руки, обычные холеные докторские руки, с собранными в замок пальцами покоятся на столе. Всё бы казалось простым, если бы не мы со стулом, обмотанные рукавами смирительной рубашки. - Вот так-то лучше, - не меняя интонации и выражения лица, ласково произнес доктор, - давайте лучше знакомиться. Меня зовут Порфирий Мефодьевич. Я врач. И хочу Вам помочь. Только пока не знаю, как Ваше имя и в чём причина Вашего волнения. - Пусть сначала меня развяжут…. И уйдут эти оба Ваших орангутанга… - я помалу успокаивался, сообразив, что потуги мои бесполезны. А второго синяка одному из этих тупых монстров я не набью со связанными руками. Я слышал, как он пыхтел, возмущенный, там, за моей спиной. Возможно, и ощупывал мой «подарок» под глазом, что я преподнёс ему в недавней драке. Гордись, гад! Покажи друзьям! Сам Олег Холод украсил тебя «фонарём»! Холод – это моя фамилия. - Холод. - Вам холодно? - Холод – это моя фамилия. Имя – Олег… - Вот как. Редкая у Вас фамилия. Однако, Вы горяч, вопреки ей. Олег, значит…. А отчество не вспомните? – похоже, с каким-то намёком, прищурился доктор. - Александрович… Я и не забывал его. Послушайте, доктор… - Олег Александрович, у Вас не болит голова? - Голова болит. Благодаря Вашим гоблинам, она пересчитала почти все ступени с первого по второй этаж. И почему нужно нести человека вверх ногами?! А удары их кулаков любая башка не перенесёт без боли. Лёгкий кивок доктора головой, шуршание за моей спиной, звук прикрытой двери. Санитары вышли. - Работа у них, конечно, не пыльная, но хлопотная. Разные гости у нас бывают. А хорошим манерам они так и не выучились. Извините их. Я Вас прошу. Хотите таблеточку от головной боли? - Нет! Не надо мне ваших таблеточек, укольчиков и состраданий. Отпустите меня… - Не могу. Я же доктор. Я сначала разобраться должен. Вот Вы, Олег Александрович, немного ещё успокоитесь, и мы поговорим, порассуждаем… - Я уже спокоен, давайте быстрее рассуждать. Ну, быстрее только… в часах секундная стрелка. Да и то, лишь относительно двух других. Может водички? Попейте, восстановите дыхание… - Доктор, я же сказал: «Я спокоен». Давайте Ваши вопросы, - доктор начал меня утомлять. - Пожалуй, у меня к Вам, Олег Александрович, один вопрос – что Вы думаете о случившемся?.. - Что тут думать?!! Эти сволочи…. Прошу прощения…. Эти нехорошие соседи, что живут у меня за стеной…. Вот они и есть сумасшедшие. - А поподробнее… - Поподробнее? Хм-м…. Попробую. Всё началось давно, с того самого злополучного дня, когда я однажды вернулся с работы. Вернулся с тремя баночками пива «Старый Мельник», пачечкой моего любимого трубочного табачку «Captain Black», который лёгкий… - Вы любите выпить? - Я люблю пиво. Холодное пиво из банки. Я теперь - алкоголик? - Ну, я этого не сказал. Продолжайте. - Но подумали…. Ладно, проехали. Вернулся с хорошим настроением и предвкушением доброго вечера в тишине, нарушаемой лишь клацаньем клавиатуры…. Тут я должен оговориться. Я – писатель. - О-о! Лестно познакомиться…. Продолжим… - Вот я и говорю: всё располагало к спокойному, плодотворному рабочему вечеру… Но, как только я, обложившись приятными и необходимыми мне атрибутами для работы, только положил пальцы на клавиатуру…. - Простите. А что Вы пишете? - Как что? Пародии и кляузы. Не перебивайте. - ?.. - О чём я? Да. Раздалось ужасающее жужжание электрической дрели, сверлящей мою стену оттуда. Дальше что-то начало стучать и падать. Потом послышались громкие возгласы, включилась ужасного ритма музыка, перекликающиеся мяукания замкнувшей наглухо электрогитары и, наверняка, блохастой подвальной кошки. - Кошки? - Кошки, кошки. Блохастой подвальной кошки. Не перебивайте. -?.. - Продолжаю. В окне послышался рёв мотоцикла и грохот железных контейнеров – ассенизаторы, бесцеремонно матерясь, освобождали их от мусора. В подъезде слышались кошмарные звуки гогочущего стада подростков. Бился, словно медведь в клетке, лифт в своей шахте, хлопали двери. Выше этажом, юный скрипач рвал нервы дешевой скрипке непрогретым смычком, его мамочка отбивала мясо прямо на полу, а отец гремел диким ором вместе с телевизором «Го-о-о-о-ол!!!». Опять же, за окном добавилось: «Ба-буш-ка-а-а! Ба-а-а! Бабу-ля-а-а!... Ну, ба-а-а!», следом кто-то запустил фейерверк: Пи-и-и-чах! Пи-и-и-чах! Пи-и-и-чах! Пи-и-и-чах! Ассенизаторы, разворачивая свой старый КАМАЗ, гремели контейнерами…. Кошке, похоже, досталось крепенько. Она уже визжала. Скрипач вторил ей смычком, дрель срывалась на фальцет. Лифт злобно клацал дверьми и релюхами.... Потом… - Вы так красочно всё описываете, Олег Александрович, - похвалил меня доктор. - Если бы я не был связан, я бы добавил жестов… - Не стоит, не стоит. Я почти там - с Вами. И что же дальше? - Ну, вот… - Успокойтесь, не торопитесь. - Да вот, впрочем, и всё. - Всё? - А дальше?.. - Всё. Потом вдруг всё смолкло…. А потом… потом… я оказался связанным вашими чудовищами и был доставлен сюда. - И всё? – опять спросил доктор, прищурив один глаз. - И всё. Послушайте, доктор, Вы же умный человек, Вы же видите сами, что произошла нелепейшая ошибка. Я вполне адекватен и спокоен. Здесь какое-то недоразумение. - Да-да. Конечно. Конечно… - Так прикажите развязать меня и отпустите… - Да-да. Конечно. Только…. Скажите, Олег Александрович, и часто подобное … м-м… мешает Вам работать по вечерам? - Часто! Не часто… а регулярно. Каждый вечер, между прочим. - И каждый вечер Вы стреляете из ружья в небо? - Ну, не в людей же! - И громко поёте «Интернационал» на балконе… - Исключительно громко. Это же не "Спят усталые игрушки..". - Это Вы точно подметили. Скажите, - доктор прислушался к чему-то и повернул чуть голову, прислушиваясь, - скажите, а вот сейчас Вы слышите электродрель? Я прислушался. Да и не нужно было прислушиваться. Здесь за стеной шел ремонт. Только работала не электродрель, а… - Нет, дрель не слышу. Перфоратор слышу…. Бригадир матерится – слышу…. Кто-то сморкается в туалете. У него забит нос…. А у санитарки голос прокуренный и шпильку она одну потеряла…. А вот - машины под окном шастают туда-сюда и у Вас в шкафу чашки гремят от вибрации…. А у подъемного крана, что напротив - на стройке, не смазана каретка на стреле. А прораб – говнюк и вор. Так говорит стропальщик монтажнику. Мышей у вас потравили в подвале, а крысы вовремя тогда ушли…. Сейчас они почти все вернулись и занимаются воспроизводством потомства. Слышите, как они сопят? А лифт у Вас тоже уже старый и тоже мучается в шахте… - ?.. - Ну, что, доктор? У меня же нормальный слух? А знаете, какое у меня зрение? – мне уже нравился его озадаченный вид, - у вас родимое пятно на правой ляжке и на затылке. А если Вы сейчас заглянете в соседний кабинет, хотя он, наверняка, заперт изнутри, то застанете свою любовницу - медсестру с клиентом сверху. А санитары Вас терпеть не могут, потому, что Вы пассивный гомосек… - Стоп! – взревел доктор. Лицо его было красным, а глаза выпучены, - хватит, Олег Ал-лександ-дрович. Хватит. - Я могу ещё… - Не надо, не надо. Я все понял. Это действительно нелепая ошибка и недоразумение. Санитары! Санитары! – закричал он в распахнутую дверь. Те не замедлили себя ждать, ворвались, шумно топоча ногами, - спокойно. Только спокойно…. Значит так, ребята. Прежде всего, развяжите клиента. Олег Александрович, приносим Вам свои извинения… нелепая ошибка… ложный вызов… - глаза его бегали от недоумённых взглядов санитаров. Последние растерялись, но приказание выполняли. Вот я и свободен. - Доктор, а я ещё могу… - Нет, нет. Всё в порядке. Все нормальненько. Домой! Домой, Олег Александрович! И ещё раз наши извинения…. - Вы не хотите говорить об ЭТОМ? - Нет! - Ну и ладно. Не провожайте меня… Я пожал плечами, протянул было руку доктору, но тот резко спрятал свою за спину. Ну, нет - так нет. Тогда я сунул кулак под нос одному из санитаров, тому, который был без моего фингала. - Понял? Смотри мне! – грозно произнёс я. Тот отшатнулся и нелепо заморгал белесыми ресницами. Я не стал ждать дальнейших действий медиков. Коротко кивнув доктору, вышел в дверь и уверенно повернул к выходу. Я хотел домой. К пиву и трубке. А здесь, к счастью, меня никто и ничто уже не задерживало. Зачем мне врачи? Я же не сошел с ума. Да я и не заходил на него. Чего его зря топтать-то…
Postscriptum:Рассказ - участник конкурса "Пятнашки"
|