а я почему-то всегда знала,
что у тебя глаза цвета веры -
веры ребёнка в вечность конфет и мячей,
веры в сусальное золото
       слепых куполов и ключей,
веры в маму.
нам, псевдовзрослым, этого мало,
у нас псевдостойкие нервы;
и не заметить свеченья погасших свечей,
и, если мир не наш теперь,
       значит, он вовсе ничей,
сердце-гаммы.

но "нам" ведь отнюдь не то, что "тебе и мне" -
мы север и юг магнита,
мы общность, но, нет, не открыты
учёным, что будет за это летать во сне.

твой запах - прогоркший в битом бокале
страстный ноябрьский ветер
с нотками жухлой травы из-под первых снегов,
"шлейфом"* обклёванных ягод
       рябины - чуть сладкой вдовы,
льда на лужах.
но время придёт, хоть его и не звали,
крестами души отметит;
и будет земля-опора, и будет кров;
и семьи будут, а как же;
       встречаясь - только на "Вы";
сын простужен...

но как бы хотелось солнце назад крутнуть,
чтоб ты мне светила дольше,
и снова без фальши, ложи,
позёрства чертить лишь истиной Млечный путь.

меж нами полно городов. не хватает слов,
чтоб высказать то, как сильно порой нужна,
чтоб крикнуть в ночи иль увидеть - стоишь у окна.
но право руля - земля, и песок, и кров.

*нота шлейфа - из парфюмерии.