Жил да был где-то под Питером маленький и веселый, ненапряжный Медвежонок Путаница. И был у него виноградник. Насобирав по осени спелого, сочного винограда ставил он вино, чтобы бродило. И оно бродило. По квартире, по подъезду, по двору...

И вот, выдалась как-то диковинно холодная зима. Такая холодная, что все елки под Питером повымерзли. Даже птицы, зимовавшие под крышей дома Путаницы, и чирикавшие там круглые сутки приумолкли. Не до песен им стало. Не до чириканья.

В один из дней зимы этой пришел в гости к Путанице друг старый. Ну, не то, чтобы особо старый – просто знакомы были давно, а возрастом он был еще весьма и весьма не преклонен. И звали его Прагматик. Давно звали, уже и позабылось, почему. Пришел он и сказал:

– Ну что, Путаница, хлебнем ли мы винца?

– Да, да, хлебнем! – воскликнул Путаница, и они хлебнули винца.

О погоде поговорили, о птичьем молчании. Поговорили о зиме и праздниках. О семьях поговорили, о работе. И еще о чем-то, о чем и говорить-то не стоит, потому что скучно. Вот так, слово за слово и запутался Путаница. Но виду не подал.

А когда Прагматик ушел, задумался Путаница.

Вот Прагматик. Старый друг, говорят. Но ведь он совсем не старый. А если и старый, то очень хорошо сохранился. Но ведь «старый друг» говорят много про кого, и мало кто при этих словах – старый. А если не старый, то почему так говорят? «Люди, – думал Медвежонок Путаница, – действительно очень странные существа».

Услышав птичий щебет, он выглянул в окно. За разговорами да мыслями он и не заметил, как кончилась зима и началась весна. Из-под тающего снега виднелась прошлогодняя трава.