***

Лязг колес по неровному полу, свет в глаза от плывущих над головой ламп – тусклый, теряющийся, но еще пока свет. Шумное дыхание людей в синих комбинезонах и лишь изредка короткие фразы. Глухие, словно вокруг Мировой Океан…

«Давление?»

«60 и 20».

«Поставьте второй физраствор в другую руку».

«Еще кубик адреналина приготовьте»

***

Она была прекрасна. Цветок, белый, словно самый первый над миром снег, в призрачном Лунном свете источал столь нежное сияние, что невозможно было отвести глаз. И когда небесное светило скрывалось за пеленою облаков, Она лишь удваивала силу своего свечения. Казалось – не будь Её здесь, вся эта поляна и весь этот странный многовековой лес навсегда погрузятся во мрак ночи. Ореол теплого света мерцал, переливаясь радужными оттенками, и на этот свет слетались пестрые мотыльки. От их количества у меня рябило в глазах. Удивительное, право, зрелище – они кружились подле Нее, купаясь в лучах Ее жара, не смея ни прикоснуться, ни, даже, приблизиться к Ней. И, удивительно вдвойне, Она была к этому вполне благосклонна.

Я стоял у самой кромки лесных трав, прислонившись спиной к древней сосне. Сюда пробивались лишь самые упорные лучики света, а вот тени кругом было предостаточно. В этой тени я и был скрыт ото всех. Что-то менялось внутри. Я испытывал небывалую жажду. Жажду говорить. О чем угодно. До самого рассвета – до скончания веков. Вот только мотыльки, что парили вокруг…

Не мой это сон. Не спугнуть бы. Не потревожить.

От дорожной сумки заныло плечо. Я тихонько опустился на мягкую хвою и закрыл глаза. Придет час…

Они остались жить в моей памяти. Юная Леди и Паладин, стоящие друг напротив друга. Первая встреча. Линии стерты, краски размыты, слова еле слышны. Но что же было в той весне, что не позволило забыть? Что через время и расстояние одним коротким «Чу» дало продолжение столь странному началу?

Все менялось. Не воин, но менестрель. И в руках не стынущая сталь, а горящие струны. И осень встретила мои крылья стеной дождей. Но вместе с наступающими холодами в сердце родилась и робкая надежда: «Может быть не один?..» Родившийся котенок рос и креп на глазах. Она была самой пушистой и самой симпатичной, словно маленький Ангел, спустившийся с Небес.

Маленькая Леди всегда была в пределах вытянутого крыла. Мне нравился чай в ее уютном доме, но много больше чая мне нравился ее голос. Жаль только, что слушать его мне удавалось далеко не всегда...

«Прости, малышка, я не люблю бабочек…»

***

Вокруг одна лишь темнота. Ощущение окружающего мира давно ушло. Да и ощущение собственного тела осталось где-то за гранью. Единственное, что связывает меня с тем, теперь кажущимся таким далеким, миром – это слух. Я знаю, он еще побудет со мной. Как и те люди, что выполняют свой долг у моего «одра»

«Готовьте дефибриллятор»

«200... Разряд! Нет эффекта. 300... Разряд! Нет эффекта. 360... Разряд!...»

***

Ты пришла - сознание этого возникло ниоткуда, словно маленькая вспышка среди непроглядного мрака. Остановилась где-то совсем недалеко от меня, едва сдерживая слезы... Жаль, здесь нет света, чтобы вновь взглянуть в твои глаза. Не думал я, что ты придешь вот так когда-нибудь. Не по приглашению – я никогда никого не звал с собой; не по долгу или нужде – они не могли нас связывать; а просто по велению сердца, ведомая непонятным мне чутьем. Не стану спрашивать тебя, как ты нашла меня здесь, на границе двух миров. Это уже не имеет значения.

Знаешь... Я так мечтал о том, что ты придешь.

Знаешь... Я так хотел, чтобы ты никогда не приходила.

Там, в мире Подлунном, я был прикован к стене чести и долга. Словами, обещаниями, своим сознательным выбором. А здесь, теперь... Я даже не могу забрать тебя с собой. Тебе отмерено жить. И времени на разговор все меньше.

Ну же, утри слезинки! Я был всего лишь ветром в твоих волосах. Крылом за твоей спиной. Эта жизнь для меня была чужой, словно ее дали мне взаймы. И мне ничуть не страшно оттого, что ее теперь нужно вернуть. Я прожил ее не зря. Я был рядом с вами.

Мы редко, но подолгу разговаривали. Ты спрашивала меня о жизни и смерти. О судьбе. О любви и ненависти. Тебе ведь всегда казалось, что уж кто-кто, а я непременно должен знать ответ. Глупышка, – тихонько улыбаюсь я. Ответы на эти вопросы ты знала сама. Ты не задала лишь одного вопроса... Вопроса, на который я бы не дал тебе ответа. Просто потому, что хотел уберечь тебя.

Кажется, у меня это получилось. Поверь, твой «рыцарь» невероятно горд собой.

Пообещай мне, малышка, что не станешь меня вспоминать. Я старался оставить в твоей жизни как можно меньше себя. Знаю, как больно зияют открытые раны памяти. Нам с тобой ведь это не нужно, правда? Мир не потеряет красок, если ты сама их не сотрешь.

Помнишь свечу в ночном заснеженном парке? Я сохранил ее волшебное пламя для тебя. Оно маленькое, но будет греть тебя, как согревали мои мысли. Оно поможет тебе взлететь. А ветер всегда будет тебе послушен, я постараюсь.

Я, действительно, не ошибся в тебе.

Я почти дотянулся до тебя.

Я был почти не одинок.

А теперь иди. Нет, дальше ты не сможешь. Там мрак густеет и похож на клей. Там нечем дышать. Иди, мне нельзя больше тут оставаться. Иди же...

***

«Сергей Александрович, сердце остановилось»

«Продолжайте массаж, повторить адреналин с атропином... Только держись парень. Помоги нам»

***

Менестрель сидел, опершись о декоративную башенку с флюгером в виде небесного змия. Его пепельные волосы сейчас были во власти Ветра, а красивые руки привычно ласкали струны его верной спутницы.

Молодой человек с темными, что вороново крыло волосами и небесно-синими глазами стоял на козырьке дома, небрежно засунув руки в карманы, и задумчиво вглядывался вдаль. Поверх старинных крыш. В сторону уже давно ушедшего солнца.

В небе распускалась россыпь звездных цветов. Пахло морем и сырым деревом. Где-то далеко внизу протяжно выл пес.

– Зачем? – нарушает тишину шепот юноши, – Мы всегда в поиске, вечно в пути. Зачем?..

Голос крепнет, наполняя сумрачный воздух сталью.

– Нас развеяло звездной пылью по мириадам миров. Мы так редко встречаем себя на этих дорогах. Себя в других... Кто дал этому начало? Я ненавижу его, как ненавижу самого себя за эти бесполезные вопросы, за желание изменить то, к чему я даже прикоснуться не вправе.

Речь звучит, вспарывая вечернюю мглу, как укор внезапно наступившей тишине.

– Небо оставило нам крылья, но забрало счастье свободного полета. Силы для него – в зеркалах. Будто наше единство – единство перьев в крыле. Люди не летают! Они одиноки. Иные, которых держит воздух, полетом расписывая Небесную высь, почитают это за тяжкий труд. Они рвутся к облакам, чтобы подарить надежду отчаявшимся. Они помогают подняться тем, кто не в силах сделать это сам. Но сколько же им нужно раз за разом отдавать взамен! И снова падение... Почему Небо не принимает их?

Менестрель печально вздохнул и тихим ровным голосом сказал:

– Вот уже три тысячи лет я сижу на этой крыше, глядя на город. Вы приходите сюда, так похожие друг на друга. Вы устало складываете крыло и идете по тропе к морскому берегу. В ваших глазах, подернутых пеленой времен, из последних сил тлеют угли надежды. Вам их уже не почувствовать. Но я однажды заметил, и теперь вижу их в каждом пришедшем сюда. Вы садитесь у самой кромки воды, пронзая бескрайнее Небо взглядом, словно в последнем выпаде. Ищете ответы. Ждете. Недвижимые, безмолвные, жаждущие лишь покоя – обращаетесь в камень. Но разве Небу нужны ответы? Сотни лет безразличный Ветер и волны стачивают ваши черты. До тех пор, пока, однажды, камень не рассыплется пылью. Бесследно. Бессмысленно.

В глазах Странника предательски блеснула слеза. Он резко отвернулся, сжав кулаки. Все это было правдой. От начала и до конца. Его личной правдой, что он нес через земную жизнь. Было только одно «но»...

Есть и другая правда.

И, развернувшись на каблуке, юноша вскинул голову, как это когда-то делала Она. И весело рассмеялся, словно именно сейчас он был самым счастливым человеком на свете. Песнопевец заглянул в его ясные глаза и продолжил, но что-то новое, невозможное сквозило теперь в его словах:

- Три тысячи лет я думал о том, живо ли то, что способно изменить ход вещей... Но сейчас, глядя в тебя, кажется, я нашел свой ответ...

- Это и есть человеческая душа - прошептал Странник.

- Давным давно, - продолжил Менестрель, - я слышал одну земную песню. Не знаю, кто ее автор. Слышал ее лишь раз, и понял, что она, эта маленькая тайна, нужна. Время ее не пришло. Теперь, же я чувствую – Ветер переменился.

Вместо продолжения он провел рукой по струнам. Затем, выждав мгновение, словно прислушиваясь, стал плести кружево мелодии. Музыка завораживала, заполняла сознание. И в тот момент, когда окружающий мир качнулся, а Небо, словно стало совсем рядом, чародей запел:

За выпущенной истины стрелой

Стремится мысль, поймать ее пытаясь

По ровному пути, почти не спотыкаясь,

Бежит за ней кентавр.

И вот его добыча!

Не очень путь тяжел, но слишком уж привычен,

Не удивляет плод, –

и он другого ждет...

Вот так, за вечными прыжками интуиций

Наш разум добросовестно стремится,

И нет конца!

На складе эрудиций

Нет истины Творца

Но и среди традиций

Возможен путь другой:

Доверившись мечте, помчаться за стрелой,

И, к звездным небесам путь распахнув для многих,

Им крылья даровать –

себе оставив ноги.

***

– Ну что, Странник, идешь на берег?

– Я подумаю, - улыбаюсь я в ответ.