Свет, разбиваясь на беглые легкие мгновения, пропитывал туман. Медленно. Медленно снег падал на выложенный плитками тротуар. Я шла, шла быстро, почти бежала по красивейшей улице города, оглядывалась по сторонам, всматривалась в здания и сверкающие вывески, словно ни разу их не видела. Прохожие совершенно не обращали на меня внимания, наслаждались снегом, сидя на холодных скамейках, заглядывали в дорогие магазины и стояли на остановках. Неудержимо лился из динамиков уличного радио голос Эдит Пиаф. В городском парке никого не было, я скользила по тонкому снежному слою. Проезжая мимо, мальчишки на велосипедах показали мне свои мастерские прыжки и задорно поклонились. Я улыбнулась и спустилась на набережную.

Темно. Никого нет. Я одна брожу по неосвещенному берегу. Мост плавал в воде огромной светящейся дугой. Небольшие волны задыхались в тумане. Берег напротив был сплошь окутан томной паутиной света. Пароход-гостиница дремал в мягком воздухе. Я прошла немного дальше. Двое самых счастливых в этот вечер людей смотрели в воду, пускали в плавание свои мечты и надежды. Наверху, совсем занесенные снегом, стояли машины и освещались изнутри. Кто-то кому-то, наверное, звонит и говорит то, что сейчас невозможно не сказать. Кто-то кому-то…

Я поднялась на мост, проходящий над дорогой. Неизбежный поток машин весело катился по улице, наполняя ее свистом и заражая своей скоростью. Пробило шесть часов вечера, юноша рядом беспокойно сверил часы и побежал вниз, оставив ласковый запах Shamana.

Я протиснулась сквозь толпу к автобусу. Девушка, сидящая рядом, глазами смеялась, бережно сжимая герберу. Я открыла папку с рисунками. Листы с набросками виновато сжались, а фломастерные линии неловко расползлись.