Муж.

— Февраль, год прошлый, воскресенье. Я изменил своей жене, с ее ближайшею подругой. Пусть и во сне, но было круто. Так изменял неоднократно, на кухне, в ванне, на полу. У ней отметина на лбу осталась после коридора. Но я люблю свою жену! Я в ней души, да-да, не чаю. А поневоле сплю с другой. Хоть в жизни мне не нравится подруга. Скучна, занудна, хамовата. Во сне же необыкновенна, нежна, умна и остроумна. А вот жена не снится мне. Зато я в жизни ей доволен. И как мне быть? Сказать жене? Признаться мне в предательстве невольном? В поступке скверном и крамольном, пойти, покаяться жене?

Скажу мол — я не виноват, как контролировать сознанье в своем дурном, глубоком сне? А было ли приятно мне? Ведь это чистое насилье! Она сама ко мне пристала и говорит: — давай, самец! Пока жена твоя не видит, дерзай-ка, воплощай желанья! Ну, что тут скажешь. Воплотил. Да так что даже очень стыдно, жене в глаза смотреть боюсь, подругу вижу и крещусь. Изыди, мерзкое явленье!

Жена.

— Мой бедный, бедный, верный муж! Какое свинство, когда в неистовом пылу, мне часто Аль Пачино снится. Я удержаться не могу, и вмиг сорвав свою одежду, на кухне, в ванной, на полу… еще отметина на лбу осталась после коридора… нет, мне не вынести позора! Я грешница! Но как же скоро я забываю о грехах, как только засыпаю. Ах, как сладок миг желанной встречи, с тобой, мой страстный, нежный Аль. Год прошлый, пятница, февраль.

Что делать мне? Сказать ли мужу? Покаяться в таком грехе? И был ли грех? Ведь я во сне… тут я совсем не виновата! Мне больше нравится Бандерас, но снится этот. А мой муж, даже во сне объелся груш. Да чтоб им пусто было всем! Сыта по горло Голливудом!

Аль Пачино.

— Спать или не спать? Вот в чем пендос! Такого даже Тарантино, не мог предвидеть. Вот те раз, мне баба русская вдруг сниться! С чего бы вдруг? Простая баба, а что похабная творит, на кухне, в ванной, в коридоре, на белом мраморном полу! Богиня! И звезда во лбу! Пожалуй, на ночь брошу пить. Едрить-мадрить! Ведь завтра съемка! Но до чего же горяча эта славянская чертовка! И коль уж вспыхнула свеча, гори до самого огарка! Пленяй меня, уволоки в свой сладострастный, нежный эрос. И пусть завидует Бандерас, ему такое и не сниться!

Подруга.

— Ядрёна мать, с этим придурком, на своем собственном полу, аж кожу содрала на лбу… во сне кошмарном не приснится! А вот приснилось, ёшкин кот, как мне смотреть в глаза подруги, сказать ли правду… Вот кобель! И главное — сама пристала. Дерзай самец и всё такое…. Оставили б меня в покое… Закрою на цепочку дверь, а то шарахаются гады, и не дают спокойно спать. Какой там спать! Подъем! Тревога! Чрезвычайный караул! Несите кофе, спать не буду! А завтра рано, по утру, все расскажу я ей о муже, но не скажу что я сама…. Какие же вы все козлы, даже во сне сумел подставить. Хотя б Бандераса представить, иль Аль Пачино… Что б ему!