За дверью явно кто-то был. Существо скреблось и подвывало, недвусмысленно намекая на не самое удачное время для визита.

- Алиса!

Ха! С каких это пор я стала Алисой? Ах да, с того времени как к нам присоединился этот контуженный начитавшийся книг. Это случилось несколько недель назад, мы нашли его на старом стадионе, замотанного в грязно синий шарф, да еще и с этой дурацкой шляпой. Он ничего не помнил. Впрочем, память, стала слишком дорогим товаром. Мои собственные воспоминания таяли, постепенно сходя на нет, и чтобы избежать забвения, я стала записывать их в большую зеленую тетрадь. Не важно, что, любые обрывки, события, мысли, имена. Не важно, как и чем, главное, не забыть. Не дать навсегда потеряться в этом сером пустом Мире, окутанном вязкой тишиной.

О контуженном, определенно можно было сказать только одно – это был мужчина, и он почти ничего не говорил, только читал. Взахлеб.

Книги - развлечение не для слабонервных. В них все так хорошо и красочно… Презрительно фыркнув, сплюнула под ноги накатившую горечь. Все эти апокалиптические россказни оказались слишком далеки от истины. Разрушенные города, груды окровавленных тел, чудовища мутировавшие из кого-то ужасно милого чтобы усилить эффект фатальности. Бред!

Хотя, мутации конечно были. Например, тот белый кролик. Да-да, кролик. Белая тушка, случайно спасшая мне жизнь и тем самым продлив собственное бессмысленное существование. Его глаза были голубыми, такие, когда-то давно, я видела разве что у сиамских кошек. А у кроликов, тем более белых, глаза должны быть красными, так же как и у белых мышей!

- Алиса!

Все случилось внезапно. Новая разработка оборонной промышленности – биологическое оружие под смешным названием –Карпускулярно-Эргастоплазматический Реактив Радикального Опустошения Локаций Левзенковского.

Помню, когда-то в глубоком детстве мы размышляли - что было раньше, курица или яйцо? Только вот какая теперь польза от этих философских вопросов, Мир, каким мы его знали – исчез. И ни осталось, ни курицы, ни яйца, ни тех, кто помнил бы об их существовании.

Айсберг, попадая в океан, медленно умирает подтачиваемый водой, постепенно сходя на нет. С миром все иначе, он просто перестает существовать. Однажды, некому становится просыпаться и вместо рокочущих моторов, громких окриков и звонкого лая – тишина.

Множество мнимых пророков обещали нам ужасные катаклизмы: наводнения, извержения вулканов, пожары и землетрясения, но все оказалось гораздо проще – однажды, наступила тишина. И никаких низкопробных драм со слезливыми сюжетами.

Ctrl-Alt-Del.

Пустые улицы.

Пожелтевшие листья, неторопливо застилающие дороги.

Машины, покрытые тонким слоем пыли.

Обрывки газет.

Потрепанная кепка со скудной пригоршней монет.

Недопитый кофе в пластиковом стакане.

Книжные страницы, листаемые порывами ветра.

Тишина.

Мир, в котором внезапно закончился детский смех.

Серая насмешка над теми, кто так отчаянно хотел жить.

- Алиса!

В то утро, все было как обычно, я вышла из дома, часы показывали 7-30, зазубренная пунктуальность повседневности. Небо хмурилось тяжестью графитовых туч. Привычно гудели торопливые улицы, душный город пах бензином и скошенной накануне травой. В метро было тесно, и липко из туннелей тянуло затхлостью. Поезд опаздывал, станционные часы неумолимо считали минуты. Бросив на них возмущенный взгляд, постучала носком туфли по гранитному полу. Время пить на работе обязательный утренний чай.

И тут кролик. Белоснежный комочек вырвавшийся из неокрепших детских рук… Все произошло на уровне инстинктов… Кролик, туннель, розовое платьице мелькнувшее перед визгливо тормозящим поездом… и вот уже они оба прижаты к холодными бетонным плитам тяжестью моего тела и чем-то еще, неуловимо давящем на плечи.

Вздрогнула, внезапно возвращаясь в реальность. Длинные тонкие, нервно подрагивающие пальцы все еще сжимали ручку двери, за которой продолжало метаться в агонии неведомое существо.

- Алиса!

Голос был тоньше и отдавал слезливыми нотками. Розовое платье давно обтрепалось, белокурые локоны подернулись серебром, но глаза, синие, как экваториальное небо, были живыми. Девочка тянула за рукав и была чем-то встревожена.

- Что, случилось, малыш?

- Холодно…

Просто ответила она, зябко обхватив себя руками за плечи. Ее звали – Соня. Маленькая, совсем еще крошка, поздними мерзлыми вечерами она часто засыпала на моих руках, свернувшись комочком и подобрав под себя ноги. Все случилось в тот день, когда ей исполнилось три, родители подарили того самого кролика, который сейчас бегал вокруг нашей странной компании то и дело вставая на задние лапы и к чему-то принюхиваясь.

- Потерпи немного, ладно?

Сняв с себя кофту, осторожно накинула ей на плечи. Действительно – зябко. Но надо идти дальше. Искать.

Тоже странное дело, ни каждой твари по паре, ни как-то иначе, но более логично.. . их компания была, по меньшей мере, странной словно бы выбранной неким генератором случайных чисел.

- Алиса!

И то верно, сколько можно медлить, одернула себя, крепче сжимая дверную ручку и отгоняя прочь все глупые страхи.

Тихо скрипнули петли. Темное помещение было, как и многие другие, которые они осматривали ранее. Пыльным, серым и абсолютно целым. Небольшой квадратный коридор вел одновременно в кухню, ванну и комнату, откуда и раздавались странные звуки. Попросив Соню ждать снаружи, я осторожно ступила на шершавый кафель. Комната была большая. Светло-лиловые обои, пушистый ковер цвета вереска, с потолка свисает красивая люстра, стеклянные лепестки которой напоминаюсь распустившийся цветок лотоса. Мебели совсем мало. Низкий журнальный столик, пара кресел и разобранный диван с наваленной на него кучей тряпья. Я постояла в дверном проеме, прислушиваясь. Стонало на диване. Под кожей пробежал холодок, пальцы инстинктивно сжались в кулаки. Я, негромко кашлянула, обозначив свое присутствие. Стоны стихли, настороженно впитывая наступившую тишину. Я снова кашлянула на этот раз громче. Нечто на диване зашевелилось. Сделав знак контуженному прошла в комнату.

Куча тряпья зашевелилась, почувствовав близость чего-то постороннего. Ойкнуло. Икнуло. И наконец, поднялось.

Это был невысокий парень немногим младше меня. Он был худой, с черными провалами щек и копной нечесаных мышиного цвета волос. Одет был странно – серые джинсы с заплатками и жилет из побитых молью заячьих шкурок. А еще, он – косил.

- Алиса!

- Ну что еще?

Я обернулась к контуженному, выражая крайнюю степень недовольства. Он что-то протягивал. Небольшой плоский предмет на толстом кожаном ремне. В тусклом свете мелькнула металлическая поверхность – часы. Странное дело, но с тех самых пор, когда наш Мир окунулся в тишину стрелки не сдвинулись ни на одно деление… Я протянула руку и металлический диск скользнул в раскрытую ладонь.

- Пора пить чай…

Горькая усмешка на миг застыла в уголках губ.

Несколько часов спустя, сидя в глубоком кресле и вслушиваясь в тихое детское посапывание, я наконец-то открыла зеленую тетрадь, хранившую память о мире, в котором некому помнить.