...не было. Иногда мне кажется, что до войны ничего не было. Не могу вспомнить лица друзей, родителей. Помню только твое лицо. Может оттого, что долго смотрел на твою фотографию? И еще лицо Граубе. Это случилось неделю назад. Мы ходили к ручью за водой, за нашей позицией есть маленький ручей. Вода в нем чистая, хотя кругом болота, гниль, а он чистый... Как в жизни, среди всякой дряни, чья-то жизнь как этот ручей. Как будто говорит, все может быть иначе, лучше. Ходим мы осторожно - русские знают про этот ручей и все время нам мешают. Самое неприятное - это мины, короткий свист и взрыв, а куда упадет гадать некогда... Одна упала рядом с Граубе. Почему эта чертова мина упала так близко от него? Ведь он первый крикнул: Ложись! Когда я поднял голову, то увидел только бачок для воды, который он нес. В ушах еще стоял звон, и я не сразу понял, что он зовет меня. Он лежал в воронке и смотрел на меня, потом сказал: Живой. Сказал с каким-то облегчением. Я хотел посмотреть, что с ним случилось но, посмотрев в его лицо, понял, что ему это уже не нужно. Лицо у него было спокойное, как у очень уставшего человека, который просто прилег...

Кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидел Келлера и еще двоих наших. Келлер сказал, что меня оглушило и что я черт глухой - он, оказывается, давно звал меня, а я не слышал. Они понесли Граубе, а я остался у ручья. В ушах все еще стоял звон и болела голова, один раз у меня так было и я, знал что все это пройдет и не беспокоился. Я поймал себя на мысли - то что случилось с Граубе не вызвало у меня никаких эмоций. Мы что уже привыкли? Зачем все это? Бесмысленно... Почему-то я вспомнил, как мы с тобой сидели у реки и просто молчали, и это не было в тягость, нам, наверное, просто было хорошо и не надо было что-нибудь говорить. И сейчас мне просто хотелось, что бы ты села рядом... У тебя такая замечательная улыбка. Мои мысли оборвал Келлер, господи как мне захотелось его послать, как будто он прервал очень хороший сон. Он сказал, что надо идти и не надо быть идиотом - русские могут опять обстрелять и меня он точно не понесет. Даже взял мою винтовку и молча, оглядываясь на меня, пошел впереди.

Когда мы отошли, от ручья на приличное расстояние, на то место где я сидел упала мина, Келлер молча посмотрел на меня и пошел, дальше. Теперь я точно знаю, что вернусь и снова увижу тебя...