Страхи вероломно подкарауливают меня по утрам и особенно вечерами. Особенно. Зато днем более или менее спокойно. Наверное, потому, что днем светло и есть какие-то дела. Можно отвлечься. Это спасает.

Я тут подумал, ужасно ведь то, что основной страх – это страх одиночества. И, что самое смешное, он приходит именно в те моменты, когда ты один. Ну, то есть, когда с тобой нет никого рядом. И это не то одиночество, которое бывает обычно. Это глобальное одиночество. Когда вообще совершенно один. И нет просвета. Совсем.

– Да, все люди разные, значит и ты не такой, как все «они», окружающие тебя, - поддержала мои размышления Ангелина Васильевна.

– Верно, значит тебе одиноко. Ты не такой, как они. Однажды ты отыщешь того человека, который похож на тебя, который заполнит раз и навсегда всю эту твою пустоту, твою кому и ты, наконец, успокоишься. У вас появятся самые чудесные в мире дети, которых ты будешь ценить больше всей своей жизни. Потом спокойная и умиротворенная старость вместе. Всю жизнь за ручку. Вместе. Не разлей вода. Но ведь всего такого может и не произойти... И от этого становиться реально страшнее. Ведь все мы изначально одиноки, ну вы, наверное, уже в курсе.

– Это жизнь…

– Знаю, и ведь порой кажется, то есть, ты это даже четко понимаешь, что счастья тебе нужно совсем немного. Самую, блядь, малость. Чуть-чуть от этого всемирного пирога. Ведь тебе не нужно супер-белокурой с огромным бюстом, супер-стройной с длинными ногами, супер-девушки в миксе с белоснежной яхтой и томного южного солнца на ваших с ней лицах. То есть это, конечно же, было бы очень круто, но ведь это не самое главное. Я вас умоляю, с головой хватит и миленькой девочки с забавным пухлым носиком и чуть-чуть романтики. Но ведь получается, что и на это особо рассчитывать не приходится. Увы. Ты, конечно, не собираешься по этому поводу сразу же вскрывать вены, или скидываться с крыши ближайшей многоэтажки, потому что голова еще пока, слава богу, работает. Но как же тебе от этого тяжело. И это лишь твоя личная кома, на которую всем срать, потому что ты .

И замкнутость (и целостность) этого сраного круга заключается лишь в том, что бороться с одиночеством тебе придётся в одиночку. Вот в чём самый главный смех. Один и в одиночку. Никто тебе не поможет. Никто. Типа, вот мы и встретились, Оби Ван, круг замкнулся…

В общем, тупик.

Еще много других страхов, куча… Пережить своё дитя – самое, наверное, страшное, что вообще может быть на свете. Когда бабушки с дедушками хоронят внуков – это ебаный скрежет веры. Хочется от этого блевать кровью, только бы не видеть их слёз… А они плачут, прошедшие войну и Гитлера, одолевшие лагеря и геноцид, выжившие, и тут такой пападос. Удар исподтишка. Откуда они даже и не подозревали. Хочется встать во весь рост и прокричать: «Что вы, блядь, все делаете? ЧТО???». А все стоят, уткнувшись взглядом в гробовой сырой песок и молчат. А некоторые даже еле заметно улыбаются…

Равнодушные единоличные ублюдки, ненавижу. Звери, и кто виноват в этом? Бог?.. Кто тут за главного? Или может, как мы любим, назначим крайнего?.. Мы же так отлично умеем это делать.

– Успокойся, - сняла очки Ангелина Васильевна и протёрла стёкла салфеткой.

– Да. Что-то, блядь, я как-то уж слишком загнался…

– Бывает, - понимающе кивнула Ангелина Васильевна.

А еще предательства, измены, потери друзей, предстоящие похороны родителей, ожидания предстоящей собственной смерти, венерические заболевания, потеря рассудка, страхи, страхи, страхи, всё от чего тебе становится так жутко.

– Да, люди боятся этой больной правды, верно.

– Люди боятся об этом даже просто думать. Им не комфортно, они дрожат. Но ведь все же знают об этом. Об этой боли. И о том, что однажды, неизбежно встанет на их пути. Все знают и молчат в тряпочку. Лучше не думать, иначе шизофрения. И как следствие – кома.

– Да… Загляни в глаза свои и ты увидишь страх… - цитировала кого-то Ангелина Васильевна.

– Загляните в мои глаза, и вы увидите ужас… - прошипел я себе под нос.

Хотя вы уж там не подумайте, я не параноик. Я не псих, вздрагивающий от каждого хреново шороха, я не боюсь розеток и автомобилей, просто все эти «страхи» живут где-то глубоко во мне и берут за горло холодными противными руками. Они внутри меня. И ведь было бы ахуительно проще, если бы они были на поверхности. Прыщи, которые я бы мог выдавить. «Враги», которых я бы мог достать. Покалечить. Уничтожить. Но, к сожалению, это не этот случай…

А если не обращать внимания на весь этот вышеперечисленный головняк, то я, блядь, в полном порядке. Честно. Абсолютно.

Я просто немного в коме.