К чёрту всех! Порву я пасть.
На меня вам не напасть!
Раздроблю вам в кровь я лапы.
Ты ж меня лишь оцарапал.
Убирайся прочь, шакал!
Что, не видишь мой оскал?
Ну, что хвост поджал от страха?
Вот как лапой дам с размаха!
Дурень, убирайся прочь!
Нет, щенку уж не помочь...
Лязг зубов и хруст костей.
Нет собак уж трёх мастей!
По клыкам стекает кровь.
Волку рассекли лишь бровь.
Он готов. К земле припал.
Раз, прыжок, и он напал.
Душит следущую шавку.
Унесли уж труп на свалку.
Впереди ещё одна,
А за нею... Там стена!
Волк рычит, уж чуть не воет
От досады, злобы, боли.
Дохнет пятая под лапой.
Душит силой он не слабой.
Ну а что же со стеной?
Скачок, другой, и волк - домой.
Но не дано ему свободы,
Как не дано от пули пасть.
Над ним какие-то уроды
Хотят поиздеваться всласть.
Сначала натравили шавок,
Теперь вот палками побьют.
"Что больно на цепи ты жалок?"
Его ведь даже не убьют.
А волк молчал,
Глаза лишь кровью наливались.
Народ скучал:
Над волком слабо издевались.
И вот выводят за забор
Не шавку, нет, волчицу!
В толпе притих тут разговор:
Что ж дальше то случится?
А волк вдруг морду опустил,
Хвостом вильнул. Он подпустил!
Народ ропочет: "Как же так?
Волк волку, и уже не враг?!"
Не был смекалистым тот люд,
И вот в волков уже плюют.
А волк с волчицею сидели
И друг на друга не глядели.
У них в лесу волчата были,
Вот только их уж всех убили...
Но тут беда подкралась вдруг:
Взмах топором, и умер друг.
Волчица мигом озверела.
Толпа же сразу поредела.
Она, как серая стрела,
Была ужасна и быстра.
Она рвала всех и метала,
Душила, руки отрывала.
Но вот конец пришёл и ей.
Отец, мать, шестеро детей...
И все погибли, но они
Уйти так просто не могли!
Хоть волчья ярость и ужасна,
Она ведь вовсе не напрасна!
И сколько их не убивай,
Все волки попадают в рай.