Новенькая девятиэтажка стояла на границе города. Дальше начинался пригород, с его маленькими домиками, огородами по 6 соток, стаями бродячих собак. Со старенькими бабушками на лавочках перед домиками, с детворой, приезжающей на лето. Новый кирпичный дом заселили недавно, какое-то время он пустовал – из-за кризиса у людей не было возможности оплатить полностью всю стоимость новых квартир. Но вот кризис кончился, квартиры потихоньку начали обживаться – семьями, одинокими людьми. Денис пока жил в своем новом двухкомнатном жилище один, Оксана обещала переехать лишь через пару недель. В тот осенний вечер он как обычно вернулся домой после еще одного скучного дня. Менеджер по связям с общественностью в не слишком большой компании – это не очень интересная работа. Но скоро все изменится, вот только выйдет его первый роман… Он забрал почту из новенького, как и все в этом доме, почтового ящика. Среди всякого хлама, типа рекламных газет и листовок, было всего несколько писем. Денис просматривал их по пути на свой, пятый этаж. Одно письмо предлагало ему вступить в ряды партии «Разъединенная Украина», в другом он обнаружил счет за телефон, а третье даже не успел просмотреть. Он долго открывал замки, перепутав ключи; снял пальто и ботинки в прихожей, письма положил на журнальный столик; возился в ванной, холодной водой сгоняя с себя сонное, послерабочее состояние. Зазвонил телефон, Денис говорил недолго, слышались лишь слова «Да» и «Нет». Да и как по-другому поговоришь с начальством, которое просит завтра задержаться на работе? Кухня ждала его, манила запахами кофе и утренних блюд. Он не обманывал себя, зная, что запахи эфемерны и ужин придется готовить самому. Подхватив последний конверт, Денис направился на кухню. Кофе-машина недовольно заурчала, откликаясь на нажатие кнопки. Маленькая чашка медленно наполнилась ароматным эспрессо. Денис тем временем достал из огромного холодильника марки «Бош» свиные отбивные, включил сковороду, налил масла. Треск и запах жарящегося мяса придавали современно обставленной кухне еще больше уюта. Кофе оказался на столе, Денис аккуратно разорвал конверт, мельком глянул на обратный адрес. Прочитал что-то на официальном бланке и сам не заметил, как кофе обжигает язык. Не поверил, перечитал еще раз. Денис проглотил всю чашку, все всматриваясь в почти просвечивающийся листок. Опять поглядел на конверт, зачем-то просмотрел его на свет. Он стукнул кулаком по столу, резко встал и направился в комнату. Хотел позвонить Оксане, но потом увидел, что стрелка часов близится к десяти. Решил ее не будить - позвонит утром, на работу он уже все равно не пойдет. Есть ему перехотелось, комок в горле не дал бы проглотить и кусочек сочной отбивной. Вернувшись на кухню, он выключил плиту. Денис понимал, что сегодня ему просто так не уснуть. Поэтому он взял из ящичка с лекарствами снотворное, отсчитал пару таблеток и запил их бокалом скотча. Кто говорил, что снотворное нельзя мешать с алкоголем? Тихо щелкнул выключатель, свет на кухне погас. Рубашка с брюками приютились на кресле, свет погас и в комнате. Сердце громко стучало в груди, не давая уснуть. Денис считал овец, прогоняя мысли из разума, пытаясь не думать о том, что прочитал в письме. Комок все сильнее подступал к горлу, молодой человек уже хотел вставать, но сам не заметил, как окунулся в глубокий сон. Проснулся он от внезапной боли в голове. Такое бывало: иногда, где-то раз в неделю, среди ночи у него болел затылок. Обычно все заканчивалось таблеткой "Энапа" и «Темпалгина». Блистеры с зелеными и оранжевыми таблетками всегда лежали на прикроватной тумбе. Сон пропал, оставшуюся ночь придется чем-то себя занять. Читать хорошую книгу? Нет, в голову ничего не лезет, смысл будет ускользать за собственными мыслями. Слушать музыку? Это еще хуже, зачем чужие переживания, когда своих сейчас навалом. Денис думал еще пару секунд, а потом его взгляд упал на стоящую у дивана гитару. «Да простят меня соседи.» подумал он и открыл чехол. Пару минут ушло на отстройку инструмента – первая и четвертая струны были почему-то подняты на тон выше, чем нужно. Аккорды нужной песни всплыли в уме, Денис взял уже старенький, потертый медиатор, и начал бренчать. Проиграв вступление, он запел. Пел он громко и грустно, да и песня была подобающая:
"A heart that's full up like a landfill A job that slowly kills you Bruises that won't heal..." Прервавшись ненадолго, он налил себе скотча в бокал и залпом выпил. Выпивка обожгла горло, голос от нее стал немного сиплый. Но Денис не обращал на это внимание, он пел, с душой и всем возможным старанием. За одной песней тянулась другая, они менялись с короткими перерывами на очередной бокал скотча. Подушечки пальцев болели от непривычно долгой игры, после пятого бокала виски голова приятно кружилась. Всё отошло на задний план, осталась только музыка. В дверь позвонили, наверное, соседям надоел концерт в два часа ночи. Денис не стал даже подниматься, сегодня ему на все было наплевать. Звонок повторился, потом еще раз и еще... Кто-то крикнул, так, что это было четко слышно даже через толстую железную дверь: - Прекратите шуметь! Мне на работу завтра к шести утра! После послышались шаги и холопок закрывающейся двери. Петь Денис прекратил. Только для того чтобы сходить на кухню и сделать еще кофе. Его немного шатало после выпитого, но кофе быстро поправил ситуацию. Пить и петь больше не хотелось. Но как еще дождаться утра, если спать тоже совершенно не хотелось? Он вернулся в зал, оглядел книжный шкаф. Потертый томик поэзии Борхеса стоял особняком от остальных книг в ярких обложках. Денис долго вспоминал, откуда у него могла взяться подобная книга. Он взял ее, пролистнул. На форзаце была надпись: «Оксанке от одногруппников!». Нахмурился, подумал что будет с Оксаной, когда она узнает. Бросит его? Лучше бы бросила, меньше страдать. Он ведь сам справится, зачем из-за этого ломать ей жизнь. Стихи Борхеса, умело переведенные на русский язык – «надо же, попался хороший переводчик», брали задушу. Хотелось читать их вслух, с выражением и задумчивостью. Что он и делал. Денис не был артистом в душе, он никогда не стоял перед зеркалом с гитарой, не представлял себя на сцене Большого театра, не хотел сниматься в кино. Но сейчас, из-за того злосчастного листка, в нем что-то изменилось. Да ведь его никто и не видит, правда? Только соседи из однокомнатной квартиры, что была справа от его, начали стучать в стену чем-то тяжелым. Но рифмованные строчки не оставляли шанса пугающей тишине. Тишине, в которой странные, медленные мысли берут верх над здравым смыслом. Стихи лились из него, оседая на потолке, на новеньких обоях, на ковре. Мысли, когда-то высказанные великим человеком так неожиданно подходили к ситуации, в которой сейчас был Денис, что он просто не мог остановиться. Все это продолжалось недолго. В дверь снова позвонили, потом начали в нее барабанить. Неожиданно прозвучало «Откройте, милиция!». Делать было нечего, пришлось открывать. На пороге стояли пара милиционеров – как Денис понял, это были участковые. Дом еще не приписали ни к одному из участков, поэтому когда поступил вызов с жалобами на шум, его отдали сразу двум участковым. Толстый – милицейская форма почти лопалась на нем, и тонкий – казалось, сейчас его унесет сквозняком, милиционеры хмуро смотрели на Дениса: - Сержант Сафонов и лейтенант Наливайченко. – проговорил тот, который смог бы влезть даже в полностью забитый людьми автобус. - Погожин Денис Леонидович. – представился он. - Гражданин Погожин, тут соседи жалуются на шум. - сказал Сафонов, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. - Да-да, понимаю. Штраф? – Денис все прекрасно понимал, зарплата у милиции маленькая, а он и вправду сильно шумел последние пару часов. - Хорошо бы… - Начал было Сафонов, но тут его перебил лейтенант. - Десять минимальный окладов, и придется съездить в отделение. На месте штрафы выписывать права не имеем. – С некоторым достоинством произнес Наливайченко. - А может все-таки на месте? Ехать в отделение, потом обратно, такая морока… - Денис даже как-то скривился при мысли проведения оставшейся ночи в милицейском бобике, а потом в отделении милиции. - Да можно конечно…- опять начал Сафонов, но Наливайченко перебил его и тут. - Нет, не волнуйтесь, никакой мороки, отвезем и привезем с ветерком. Лишь бы Вы соседям перестали мешать. – говорил он все так же с достоинством, серьезно. Денис задумался на секунду – а не захлопнуть ли дверь прямо у них перед носом? В конце-концов, ну не станут же они ломиться в железную дверь ради штрафа… - Гражданин Погожин, одевайтесь и поехали. – Наливайченко сурово посмотрел на «гражданина Погожина». Посмотрел так, как учитель смотрит на нерадивого ученика, который неправильно решает задачу. - А, ладно, черт с вами, сейчас. – Денис прикрыл дверь, оделся – свитер, джинсы, кроссовки, взял кошелек и вышел в подъезд. В этот момент милиционеры как раз тихо переговаривались - ему показалось, что Сафонов упрекал коллегу в излишней формальности. Увидев «гражданина Погожина» они замолчали. Их шаги затихли где-то внизу, хлопнула дверь подъезда, послышался скромный рев мотора Уазика… А на столе в кухне все лежал листок, который Денис так и не решился убрать. На нем было написано: «Клиника Зевс. Результаты МРТ головного мозга. Диагноз: Астроцитома 4-ой степени. Дата. Подпись.» |
Администрация // Объявления
