Было уже воскресенье, а Сумерки никак не могла отойти от последних трех дней: сначала – знакомство с Василием Нехорошим, потом – с Днем и Ночью, потом – травма, больница, вступление в Орден, тренировка с Цветочком… Все тело болело. Сумерки лежала в горячей ванне и пыталась сосредоточиться на расслаблении. На голове – полотенце, на лице – тонкие ломтики огурца, в ванну брошены все возможные и не очень соли и добавки, а рядом – старательно протянутые сюда колонки с любимой музыкой – все, что доктор прописал. Ну кто же знал, что при всем своем дружелюбии Цветочек окажется таким строгим учителем? Отожмись 50 раз, присядь 300 раз, медитируй 2 часа, медитируй на одной ноге 75 минут, стой на другой ноге 83 минуты…

- И дернуло же меня вступить в этот Орден! – подумала вслух Сумерки. – Они же меня развели! И где обещанные ответы на вопросы?.. О родителях, о «Круге»?.. Блин!

Она раздраженно швырнула мыло в стену и погрузилась с головой в надежде, что та будет от этого лучше работать. Да, теперь у нее была немаленькая сумма в кармане, но какой в этом смысл? Эти бренные деньги будут стоить ей личного времени, здоровья, сил и, возможно, нормальных отношений с нормальными людьми! Что теперь делать? Как вертеться? Впрочем, в воскресенье вполне достаточно будет немного расслабиться, а потом – как карта ляжет. Не может же все быть плохо?

Сумерки медленно, стараясь не думать о боли, вылезла из ванной, надела мягкий махровый халат, пушистые тапочки в виде зайчиков, старательно умылась, намазалась всем, чем можно и не очень, запихнула всю одежду в стиральную машину. По идее, надо еще сделать уборку в доме, но на это у Сумерек не хватило бы мужества. Такой бардак и за неделю не разгрести, а работы и так слишком много. Лучше протереть стол с ацетоном и планшеты сложить в стопку. Вот и все! И жизнь наладилась.

Сумерки включила музыку на полную громкость и села делать чертеж. Три дня бездельничала, теперь пора реабилитироваться! Сейчас она оперативно выполнит задание…

Но не тут-то было. Раздался назойливый звонок в дверь – Сумерки подскочила от страха и едва не вышибла себе глаз 50-сантиметровой линейкой: этот звук она слышала очень редко, можно сказать – почти никогда. Интересно, кто бы это мог быть: у Сумерек уже почти год не было гостей, разве что иногда приходили дядя и тетя, но они всегда предупреждали… Или они узнали о том, как она попала в больницу? Или она промочила соседей снизу? В смешанных чувствах Сумерки пошла открывать. Посмотрела в глазок: пыльный до черноты, ничего не видно.

- Сумерки, привет! Неужели не откроешь? – раздался знакомый и слишком веселый голос. Сумерки, скрепя сердце, открыла.

На пороге стояли День и Ночь… с большими чемоданами.

- Пусти к себе жить, а? – поздоровался День. Ночь упорно смотрел в сторону.

Сумерки соображала несколько секунд, а потом с размаху захлопнула дверь. С той стороны раздавались жалобные стоны:

- Ааа! Сумерки! Ты нас совсем не любишь! Нас из квартиры выгнали! Нам жить негде!

Цветочек предупреждала: в дом не пускать, вспомнила Сумерки и постаралась быть как можно жестче.

- Неудивительно, что вас из квартиры выгнали! – крикнула она через дверь.

- Так мы же жили у нашего старого товарища Сумерек, он нам дал время, пока третьего не найдем, а когда узнал, что нашли – выгнал! Сказал: «Пусть тот идиот, у которого хватило ума с вами связаться, о вас и заботится!» Вот…

- «Заботится»? Опомнитесь! Клянусь, в этом доме не выживают даже растения! Проваливайте!

- Ну, послушай же! – снова захныкал День из-за двери. – Мы уже обошли все гостиницы: не пускают, мест нет. Нам совсем негде остановиться! Только ты и Цветочек, а она… сама знаешь, как к нам относится. Мы будем вести себя хорошо. Иначе шеф нас по стенке размажет! Только на сегодня!

Знаем мы это «только на сегодня», решила Сумерки и твердо повторила:

- Проваливайте!

- Су-мер-ки! Не убивай! Мы готовы оплачивать жилье хоть натурой!.. Все, что захочешь…

Раздался приглушенный звук удара и шипение Ночи:

- Не дури, придурок! Кому нужна твоя натура!

- Да я тебя предлагал, идиот! – громче, чем нужно, прошептал День.

Снова послышались звуки драки.

- А я все слышу, - громко сказала Сумерки.

На миг стало тихо. Сумерки уже собралась вернуться к чертежу, когда из-за двери снова послышалось:

- А между прочим, сейчас октябрь, холодно, на дворе стоит минус. Ты хочешь, чтобы мы простудились, ночуя в парке? А тебе с нами вот такими еще работать…

- Да пусти ты их, чтоб тебя, Мазюкова! Пусть они только замолчат! – раздался зычный голос соседки слева.

«Да, это было очевидно. А ты ожидала другого, когда к тебе на улице пристали два маньяка-некроманта?» - издевался здравый смысл Сумерек.

- Ну почему всегда я? – пробормотала она и с чувством неотвратимости беды открыла дверь.

День и Ночь сидели на ступеньке, одинаково опрокинув головы на колени и, похоже, засыпая.

- Ладно, заныривайте, - проворчала Сумерки, и они влетели в открытую дверь, а День еще и долго и неприлично громко кричал «Ура!». Попала, поняла Сумерки.

- И это квартира девушки?! – изумился День, уже успев осмотреть все секунд за десять.

- Посмотри на меня еще раз и повтори то, что сказал, – процедила Сумерки. – Не нравится – прошу, дверь никуда не исчезла.

- Нет, я к тому, что тут не помешает генеральная уборка!

Сумерки старательно проявила жесткость:

- Итак. Я временно дам вам вот эту комнату. Здесь раньше бабушка жила, я сюда не хожу. Делайте уборку и осуществляйте всю прочую жизнедеятельность в ее пределах! А меня не трогайте!

- А ты разве не заберешь Ночь себе? – удивился День и сразу получил два удара: в печень – от Ночи, и по почкам – от Сумерек. – Ладно, ладно! Понял я! Неудачная шутка. Но куда-то же надо его девать! Я все равно тебе рекомен… Ой, не бейте, люди добрые! Ну давай мы тебе хотя бы ужин приготовим – в качестве благодарности, а?

- То, что я ем, не нуждается в приготовлении, и лучшей благодарностью будет просто жить потише, – буркнула Сумерки.

- Дык у нас все с собой! (День начал разбирать содержимое чемоданов) Вот пиво, огурчики, картошечка-грибочки… Ммм… А вот и мороженое. Не знаю, как ты, а мы просто обожаем! Ты как к мясу по-гречески относишься? Ночь отлично его готовит! Без паники! Сейчас все устроим! – и он решительно направился в кухню.

Сумерки ничего не могла сказать. Она неожиданно поняла, что спокойной жизни ей уже не видать…

Мясо по-гречески оказалось неожиданно вкусным. Сумерки уже давно не ела домашней пищи.

- Есть можно? – мрачно спросил Ночь.

- Шутишь?! Вкуснее ничего не пробовала. Или пробовала, но не помню, - честно ответила Сумерки. – Шеф-поваром подрабатываешь?

- Нет. Просто в команде должен быть кто-то, кто будет кормить остальных.

Сумерки невольно обратила внимание на то, с каким завидным аппетитом День поглощает мясо. Ужас. Сумерки вернулась к насущным мыслям. Страшно подумать, что эти двое всегда будут через стенку! И по дому теперь нельзя ходить в отвратительных обносках: неприлично. И вставать надо раньше – чтобы одеться-умыться. Надо было как можно скорее установить правила, ограничивающие свободу этой парочки. Запирать их на ночь, что ли? Сумерки механически жевала и напряженно размышляла.

- О чем думаешь, товарищ? – спросил День. – Только не говори, что ужин невкусный.

- Ужин вкусный. Просто я думаю о том, как бы сделать так, чтобы вы здесь были так, чтобы вас как будто не было? Советы будут?

День и Ночь замерли. Сумерки почувствовала, что переборщила с откровенностью. Да, эти двое были первыми в ее жизни, кто не принял правду за шутку. Она забыла, что некроманты лучше знают, что такое реальность, потому что невозможное для них возможно. Сумерки краем мозга поняла, что несмотря на все различия, они все-таки гораздо ближе ей, чем другие люди, - хотя бы тем, что, как и она, знают значительно больше правды. Не очень-то приятное ощущение!

- Простите, я не это хотела сказать, - пробормотала она. – Просто как-то странно это все получается… У меня будут проблемы…

- Да ладно. Тебе есть восемнадцать, так что это не статья, - заикнулся День и сразу получил по морде.

- Учтите, - предупредила Сумерки, - если ко мне придут гости, я безжалостно погоню вас в шею!

- Это будет нескоро!

После небольшой потасовки Сумерки заявила, что уже десять часов и она собирается лечь спать, посему гости должны немедленно исчезнуть из ее поля зрения. Гости, хоть и ломались некоторое время, все-таки приняли условие, и Сумерки закрылась в своей комнате. Разумеется, она и не собиралась ложиться спать, а села работать над системой правил. Получилось вот что:

1. Не курить!

2. Не курить мебель!

3. Не давать никому адрес и телефон!

4. Не шуметь!

5. Не показываться на глаза соседям!

6. Не показываться на глаза вообще никому!

7. Не выходить на балкон!

8. Не приближаться к окнам!

9. Не использовать хранителей для бытовых нужд!

10. Не ходить в неприличном виде!

11. Не соваться ко мне в комнату без особого приглашения в письменном виде в двух экземплярах!

12. Отбой в 22.00, подъем не раньше 8.00!

13. Ночевка вне дома приветствуется.

Ну, теперь вроде бы все нормально. Эти простые для исполнения правила должны были защитить жизнь Сумерек. Она решила доделать домашнее задание утром, часов в 5, и легла спать, почти не раздеваясь.

В универе все было как обычно: друзья, лекции, задания… Саша невинно спросила:

- Как провела выходные?

Сумерки задумалась. Что же можно рассказать? Что она теперь состоит в организации некромантов, ее тренирует девочка едва ли не безумнее ее самой, а дома у нее теперь живут два взрослых мужика?.. Что же из этого можно рассказать хотя бы в качестве шутки?

- Никаких новостей. Бездельничала.

- А что это за штука у тебя на сумке? – спросила Саша, указав на оберег.

Тут уже Сумерки, конечно, не удержалась:

- Некромантский оберег! – громко сказала она и улыбнулась до ушей от распирающей гордости.

- В твоем стиле. Мило.

Но такой безобидной реакция была не у всех. Сумерки краем глаза заметила, как Нехороший едва не упал со стула (она все это время этим самым краем глаза наблюдала за ним и очень радовалась, что сегодня пришла в джинсах и аккуратно уложила волосы), а Кира неожиданно поднялась со своего места и таинственно сказала:

- Сумерки, может, выйдем? Я кое-что хочу спросить.

Сумерки встала и пошла за ней. Такое бывало часто: Кира не делилась секретами у всех на виду. Это нормально. Но едва оказавшись за дверью и быстро осмотревшись, Кира странно сверкнула на нее глазами. Сумерки готовилась к чему угодно. Может, она нечаянно обидела ее или что-то в этом роде? Или сказала что-то лишнее? Или у нее на спине нарисована пентаграмма?..

- Скажи, чем ты чем думаешь, когда носишь оберег у всех на виду? – убийственно мрачным тоном спросила Кира.

- Э?..

- Ты действительно думала, что ты здесь единственный некромант? – и Кира с выражением непостижимого человеческим разумом превосходства и торжественности буквально ткнула ей в нос точно такой же оберег, как у нее – только зеленоватого оттенка и без цифр.

- А код? – машинально спросила Сумерки, подбирая руками челюсть.

- Код, вообще-то, может видеть только владелец оберега – тот, кто первый коснулся! Ты давно в Ордене?

- С пятницы…

Кира бессильно опустила руки.

- О, боже! Ты меня убиваешь! Я там уже два года! По поручению Ордена и своего Отдела я присматриваю за тобой, и в мою работу входит защита конфиденциальности. О тебе же забочусь, глупая, а ты не ценишь!

- Что?.. Так ты все это время… была в курсе?

- Разумеется! Кто бы еще тебя такую выдержал. То, что ты вступила в Орден, дает мне возможность не скрывать это от тебя.

Сумерки сползла по стенке. Неожиданности катились на нее снежным комом. Сейчас выяснится, что и Саша, и вся группа, и Нехороший – все сплошь некроманты, одна она дурак и ничего не знала.

- И много вас тут? – обреченно спросила Сумерки.

- Насколько мне известно, только я. Но кто знает? Только ты у нас афишируешь принадлежность к Ордену!

- Да ладно. Не сделала бы так – не узнала бы о тебе. А остальные ни за что не поняли бы…

- А как насчет «Круга», Ватсон?!

- Ну…

Сумерки задумалась. А действительно: может, этот загадочный и неуловимый «Круг» сейчас наблюдает за ней, смеясь над ее беспечностью, и выжидает, чтобы украсть ее хранителя? А кстати, как воруют хранителей?

- Может, хватит уже чесать затылок? – потребовала Кира.

- Я просто думаю о «Круге»!

- О нем не надо думать. Надо об Ордене думать. Ты хоть представляешь, как у нас коллектив разлагается из-за такого безответственного отношения! Один дядька, говорят, бросил свою команду и ушел к каким-то девицам… Хм… А тебе уже нашли команду?

Стоило бы уточнить, что команда сама нашла ее, и мнения ее практически не спрашивали, но Сумерки предпочла ограничиться туманным:

- Да.

- Ну и? Что за товарищи? Надеюсь, это не гламурные девицы, которые часами говорят о цвете лака для ногтей? – участливо поинтересовалась Кира.

Это был самый жестокий вопрос в жизни Сумерек – пожалуй, это переплюнуло даже вопрос в школе «Почему родители не ходят на собрания?», потому что тогда хотя бы не стыдно было ответить… Но врать не хотелось. К тому же, у кого еще попросить совета?

- Гламуром тут не пахнет. Это два взрослых, под тридцать, совершенно безбашенных мужика, - честно сказала Сумерки. На этом месте Кира едва не упала и уставилась на нее круглыми глазами.

- Ну и извращенцы… Всю жизнь команды одного пола набирали, а тут… Это не к добру! Спасайся! Такое не предусмотрено уставом! – неожиданно строго сказала Кира и стала необъяснимо похожа на Ленина. – Они обнаглели! Как можно приставать к коллегам!

- Да они и не пристают, - неуверенно пробормотала Сумерки. – К тому же, поздно уже пить боржоми, они у меня дома поселились и, кажись, не собираются уходить… Но пока вроде все прилично…

- Что?! Сразу после занятий – к тебе! Лишь бы не «Бригада Твердый Знак»! – Кира молитвенно сложила руки, а Сумерки неожиданно почувствовала, что ее дела обстоят хуже, чем кажется на первый взгляд…

- О! Сумерки! Привет! А кто это с тобой? Ооочень приятно! Присоединяйтесь, пожалуйста! – День медленно, на четвереньках, с веником в зубах выползал из дымовой завесы с ромашковым веночком на голове и в футболке дикой растаманской расцветки, с надписью «МЫ ЗА СВОБОДНУЮ ЛЮБОВЬ!». На заднем кармане джинсов, из которого торчало несколько косяков, красовался портрет Боба Марли. Символично.

- Я говорила, что все прилично?.. Беру свои слова назад, - сообщила Сумерки. – Я их лично убью! Вот этими самыми руками!

Кира закрыла глаза шарфом, сомневаясь, стоит ли участвовать в баталии. Сумерки, в отличие от нее, не сомневалась. Она просто выбирала самый тяжелый предмет.

БАМ! Стены вздрогнули. Только в одной квартире точно знали, что не началось землетрясение, все остальные жители в панике надевали на головы бумажные пакеты.

День сидел на полу и держался за голову. Самой тяжелой вещью оказалось зеркало, и веночек из ромашек был тем самым предметом, которому День Блондинко был обязан жизнью. Дыма больше не было: завидев Сумерки, Ночь умудрился проглотить его весь (наверняка не без помощи хранителя) и, похоже, еще и был очень доволен, хотя поранился осколком зеркала и теперь прикрывал рукой правую половину лица.

В квартире царил еще больший бардак, чем тот, что устроила Сумерки почти за год одинокой жизни. Она начала действительно бояться этого места, где предметы стоят непрочно, где все норовит упасть и где некуда поставить ногу, чтобы не наступить на бутылку или что-то живое, разлагающееся или просто зевающее.

- Я вам что, правила на дверь не вешала? – возмутилась Сумерки, раскручивая в воздухе набитый до отказа тубус.

- Правила? Какие правила, когда у тебя в доме Содом и Гоморра в миниатюре? Ну… Уборкой увлеклись… А уборка без курева – деньги на ветер…

- Денег никто никому не предлагал.

- Дык мы за идею…

- Тупая идея! – после этих слов тубус со свистом и скоростью истребителя полетел Дню в голову. Через пару секунд он уже был предельно трезв.

- И все равно, - сказал он, потирая ушибленную макушку, - нечестно наступать на горло нашим искренним порывам.

- Будьте искренны друг с другом, у себя, пока меня нет, а не с моей комнатой, когда я здесь!! Она же стала еще хуже, чем была! – Сумерки с трудом переводила дыхание и уже крутила в пальцах превосходно заточенные карандаши.

- Ты просто не дала нам развернуться!! – возмутился День.

- Да если вы развернетесь – сразу заказывайте себе гробы… Нет, лучше сразу урны!! Дерись, как мужчина!

Завязалась драка: День и Сумерки, зажмурившись, размахивали руками, как две первоклассницы (да, именно первоклассницы). Впрочем, если бы это приняло серьезный оборот, то в доме бы камня на камне не осталось…

- Тьфу ты, - буркнул Ночь, разнимая горячих финских парней посредством выкручивания ушей. – Раз так – объявляю семейный совет по поводу уборки, правил и ограничений! Посторонних просим покинуть помещение! – он выразительно посмотрел на Киру.

Она, зловеще улыбнувшись, с должным пафосом предъявила оберег.

- Моя фамилия Арманьякова. Отдел Надзора за Секретностью.

Повисла пауза.

- Ну и шишки к нам в гости ходят, - протянул День, и если бы не ухо, то челюсть у него бы точно отвисла. – Начальник, а может, договоримся?

Кира мрачно усмехнулась и поправила прическу. Ну что за народ эта команда!..

- Я не договариваться. Я всего лишь хотела бы вам сообщить, что Сумерки еще сможет обрести своего хранителя. С моей стороны все меры были предприняты. Теперь дело за вами и ее наставником. Прошу, будьте ответственнее! Наверху на нее возлагают большие надежды.

Сумерки нервно сжала воротник. То, что на нее возлагают надежды, скорее пугало, чем радовало. День и Ночь тоже тревожно сглотнули. Что-то было не так, что-то, чего Сумерки не знала, начинало настойчиво влиять на ее жизнь и превращать ее во что-то, что жизнью назвать будет трудно.

Решительно выдохнув, Сумерки обратилась ко всем:

- Может, пора уже рассказать мне, в чем дело?

Кира в ответ со вздохом протянула ей толстую папку. На ней было написано: «Мазюковы».