На лбу высокого холма, где хмель и аконит,
герой забытого псалма, забытый князь стоит.
Он видит дерево небес, воздушную листву,
и толпы сказочных словес, подвластных колдовству.
И никакие существа, что ближе и видней,
а только эта вот листва, и то, что движет ей
владеют мыслями его - он смотрит синеву,
а страх угрюмый, корневой, сквозь дерн растет к нему.
Вот вырастет до самых плеч, запутает в себе,
и в просьбе вверх себя повлечь к небесной голытьбе
растратится забытый князь, но кто посмотрит вниз!
И всех наук степная вязь со всех прозрачных риз,
что он еще, поди, прочтет, не расплетет силок.
Я знаю все на этот счет, и прекращаю слог,
и так, слогами семеня, я тщусь предупредить,
но князь не смотрит на меня, ни весел, ни сердит.
А зря - растущий страх суров, о головах восьми.
а я волшебнее ветров. и легче, черт возьми.