ЛЮДУС

- У нее есть что-нибудь не из силикона?!

- Определенно,- помощник режиссера стал нервно дергаться,- определенно, фактически ... уши!

- Идиот! Кому нужна резиновая кукла, пусть и очень классная,- режиссер остановил взгляд на Аниной круглой, хотя и слегка обвисшей груди, но собрался и продолжал кричать,- так вот, кукла с сиськами, которую трахают! Прошу заметить, трахают в брутальной форме!- режиссер замолк, побледнел и стал отступать за камеру со словами о том, что все это безобразие происходит под его руководством и что вообще пора пить коньяк в медицинских целях...

* * *

- Камера! Мотор! Начали!

Несколько минут режиссер наблюдал самый что ни на есть заурядный половой акт, после чего вскрикнул что-то не членораздельное, и, подойдя, склонился над движущейся в такт своему партнеру, Аней. Режиссер уже начал говорить, а мальчик, кряхтящий и корчивший страшные рожи над Аней, все никак не останавливался…

- Анечка, золотце, какого ж хера ты так неадекватно и неправдоподобно стонешь?!!

Все еще дергавшаяся от толчков Аня пожала плечами.

- Пойми ж ты, что секс это... это как..., - режиссер начал щелкать пальцами пытаясь подобрать слово, потом остановился и стал спихивать все еще пыхтящего над Аней мальчика, - Иди ты уже с нее! Асинизатор! Оплодотворитель, мать твою!

Столкнув его, режиссер сел рядом с Аней и принял позу опытного психолога, Аня же красиво легла на бок и закурила... ее грудь осталась стоять, как и раньше...

-Ань, какого хрена ты меня мучаешь? Получи удовольствие, я это сниму и беги домой! Неужели это сложно?!

- Он мне не нравится!

- Как будто мне он нравится?! Но нам урезали бюджет, да и вообще! Ладно, сделаем по-другому! Кто тебе нравиться? Давай тебя будет трахать осветитель или монтер, или лучше оператор! Да, точно, оператор это сила!

- Нет,- Аня красиво затянулась и погладила себя по груди.

- А кто ж тогда?! Сделаем лесбийское порно с уборщицей бабой Варей?!

- Тебя хочу...,- Аня прикусила губку и засунула себе руку между своих прелестных, слегка пухленьких ножек...

- Так, так! Помощник!,- это уже был крик о помощи,- Помощник!

- Мы будем втроем?,- Аня кокетливо улыбнулась.

- Дома втроем будешь! Хотя... Так, нет, нет и нет! А может все-таки осветитель?

- Но ты же лучше...

- Что за разговоры?! Где уважение ко мне, к режиссеру?!

- Обнаженная женщина имеет преимущество перед любым мужчиной...,- Аня легонько шлепнула себя по круглой попке.

Режиссер побледнел, захотел Аню и пошел домой... Его помощник стал кричать в мегафон, что съемочный день окончен и пора расходиться домой... Павильон опустел, но вдруг тишину разнес в клочья крик Аниного партнера: "Кончил!"

* * *

Маленькое платье почти ничего не прикрывало, и малейший ветерок открывал все те прелести, о которых мечтали проходящие мужчины.

Аня красиво шла из клуба домой. Высокие прозрачные каблучки как-будто играли на асфальте мелодию к "Эммануэль", а спавшая с плеча бретелька давала понять, что все не так просто с ней, как кажется.

Думала она лишь о НЕМ, хотя и эта мысль периодически перекрывалась клубящимся в голове алкоголем и обрывками неумелых заигрываний, на которые она не поддалась...

В квартиру Аня подымалась немного по стене, а немного с помощью перил... Открыв дверь, она тихонько вдохнула запах дома в темной прихожей и тут же ощутила в темной прихожей на своей ноге маленькие ручки и щеку своего двухлетнего сына...

- Мамочка,- сонным голосом сказал мальчик, - мы с папой ждем тебя, а ты все не идешь!

- Солнышко,- Аня села на корточки и заглянула в глаза возмущенному детскому личику, я очень красивая и глупая мама.

- Ты самая красивая,- Аня почувствовала детскую щечку у себя на груди.

- Я очень глупая и очень влюбленная в твоего папу, но жизнь наша, смерть наша...

Слеза соскользнула с ее ресниц и упала на носик мальчика. Аня встала, взяв за руку сына, пошла в комнату, где в кресле спиной к ней сидел ее муж...

Аня тихо молвила: "Милый, я дома"...

СТОРГЕ

Тишина, разбавленная сигаретным дымом начала вздымать волны сердечных ударов, бьющихся резко и часто в ожидании сладости и надежд на несбыточное.

Зал окрасился розовым, сверкнул шест и наглый голос прохрипел: " Через секунду она выйдет на сцену, чтобы убить и дать жизнь! Она выйдет сколыхнуть вас своей натуральностью и откровенностью! Она спешит сюда для нас! Вы уже слышите ее дыхание, но не верите, что это правда! Непревзойденная тигрица - Жозефина! Внимайте ее телу!"

Колизей, затянутый кровавой мглой, вздымается от криков о зрелище... Избитый и изношенный гладиатор чует кровь, стоя при выходе на арену, нос жадно вдыхает воздух, грудь надрывается от волнения!

Решетка подымается, пропуская свет и крики. Жаркое солнце пробивается сквозь нее и падает на утратившее красоту лицо. Буря криков и первый шаг на арену! "Убей, убей!",- слышится отовсюду! Убей! Транс заменяет чувства, алый туман застилает глаза! Сверкающий на солнце тигр кидается на уставшее тело! Гладиатор обвивает его своим телом! Юбка доспеха кружится в такт, обнажается грудь от ударов тигра! Тансовщица закидует ногу на шест и опрокидывает голову! Она как покорная рабыня ждет милости... И вконец наполнив остатки "доспеха" уползает прочь, оставив по себе возбуждение!

* * *

За кулисой Жозефина (а на самом деле просто Маша) встает из положения "раком" и обнимает своего любимого...

- Маш, ты как всегда всех убила! Я горжусь тобой! Она откидует волосы прилипшие к блеску на губах и обнимает его.

- Спасибо тебе за то, что ты со мной...

- Ты чего, Маш?

- О том, что ты не ревнуешь...

* * *

Тут время замирает и Маша с ее любимым вспоминают все, что происходило до этого момента в их жизни...

Им по 25, они знают друг друга с 3 лет и жизнь их прошла, словно любимого/любимой/партнера/партнерши/любовника/любовницы рядом нет, но в то же время он/она крепко и нежно держит за плечи. Маша всегда думала, что любовь не для нее! А и действительно, зачем ей все эти хлопоты?! Она Снежная Королева, а этот мальчик, имя которого она постоянно забывала (а звали его Андрюша... не больше и не меньше. У всех в сознании он навсегда остался куцым ботаном с книжкой по дзен-буддизму в руках), так вот этот Андрюша был для нее своего рода анти-буем, ближе которого плыть нельзя. Но в то же время она не мыслила без него ни секунды, он был ей папой, мамой, бабушкой и, прости Господи, подругой!

* * *

Маша и Андрей спали в одной кровати... Они действительно просто в ней спали, не думая ни о каком сексе. Маша в пижаме, а он в халате... Они просто рядом, смотрят в потолок, в котором колышется отблеск луны...

Андрей думает что-то сказать, уже даже подымает руку, но забыв, замолкает.

Маша довольно ерзает ногами под одеялом и восторженно, по-женски открыв глаза, тороторит:

- А как ей ногу оторвало! Шикарно! А музыка при этом какая веселая! Класс! Нет, все-таки он молодец этот Тарантино, мать его!

* * *

... – О том, что ты не ревнуешь...

- А к чему ревновать? Ты выходишь на растерзание диким зверям и выживаешь... ты - героиня...

- Я - блядь! Я показую свое голое тело всем подряд! Тебя это не волнует?!

- У нас дружба-любовь... Иди расчешись, мой гладиатор...

МАНИЯ

19 мая 19ХХ Испания, Мадрид.

Я мечусь, как раненный! Где она?! Что она делает?! С кем она?! Ее пора убить! Она не считается со мной! И я как идиот пишу все в этот долбаный дневник!

* * *

15 мая 19ХХ Испания, Мадрид.

Так, как там пишут все эти сумасшедшие тетки? А, "дорогой дневник"! (Дуры)!!!

Итак, гребаный дневник, я увидел ее и лишился покоя! Все мои пышные и сладостные натурщицы против нее, как хер против дверной ручки! Я увидел ее и лишился покоя! Она замужняя, но меня это не интересует! Я же художник, я - богема! Мне нужна она! ........ хер с тобой, дневник!

* * *

16 мая 19ХХ Испания, Мадрид.

Она ворвалась ко мне в мастерскую! Прямо на пороге сбросила с себя всю одежду и кинулась ко мне!

Время замирает... Нет, оно умирает, когда такая (!) женщина сбрасывает с себя одежду!

Ее тело подобно амстердамской шлюхе! Оно идеально! Огромная грудь. Которая не помещается в руку, четкая гибкая талия, бедра, манящие, как ад... В ней все умирало и перерождалось! Лицо ее было грубым, но завораживающим, как у дикой амазонки, руки ее дотрагивались, как будто это было последнее, что они делают, смерть и жизнь зарождались в ней!

Я взял ее так грубо, как только мог...

Она была беременна... На шестом месяце... Я убил жизнь! Страсть уничтожила жизнь! Гению незачем больше жить!

* * *

17 мая 19ХХ Испания, Мадрид.

Я умру... “V” for Valkiria! Гашишь душит меня... Валькирии терзают меня! Я не герой, но они пришли за мной! Они убьют меня! Вино, гашишь и вино! Вот мои валькирии! Жестокий один определит меня в колесо жизни и смерти...

* * *

18 мая 19ХХ Испания, Мадрид.

В своем смертном угаре я забыл, что я женат! Моя жена! Она передо мной! Она все знает...

- Как ты был без меня?- спрашивает она.

- Я...я изменял тебе...

- Я знаю...- она ничуть не шелохнется...

- Так зачем ты пришла?! Зачем ты мучишь меня?!

- Ты заслуживаешь этого! – она красиво поправляет волосы.

- Я умер! Для тебя, для всех! У меня есть лишь богиня! Зачем ты тревожишь меня?!

- Ты должен умереть, Пабло... Но перед этим «Герника » должна быть написана...

- Уйди!!!

Я пробуждаюсь... Чтоб она умерла! Хотя она всего лишь сон...

Заголовок газеты в моих ногах кричит: «Герника уничтожена...»

Ты умер, Пабло Пикассо...

АГАПЕ

“I’ll pretend that I missing, the lives I have missing… ”

В детстве все очень просто: Андрюша целует Машу, а она целует его. Она будущая шваль, подстилка, "женщина истрепанная как перина", а он – неудачник, бездарь...

* * *

13 лет опасный возраст... В это время обуревают самые страшные фантазии и желание, которым не сбыться в ближайшее время! Но они терзают как "хищник" "чужого" и треплют нервы...

Новогодний утренник в школе раздражает "взрослых" учеников! Зачем им это, если они взрослые?! Их тянет к чему-то неосознанному! К чему-то новому! Время тянется, а бред с фальшивым Дедом Морозом и блядовитой Снегурочкой не заканчивается...

Но вот выдали подарки с дешевыми конфетами и "дети" побежали по подворотням...

Первая выпитая в жизни водка разрывает не хуже динамита и в мозг лезут грязные и приятные мысли...

- А зачем жить? – произносит куря девочка явно похожая на будущую готессу.

- А чтобы иметь мир и систему.- Отвечает совсем еще малой пацан, возомнивший себя папком-анархистом.

- Нет, надо просто поддаться дьяволу...- говорит будущий сатанист.

- И убить неверных и предателей,- говорит шовинист.

А двое, Маша и Андрей, сидят глядя друг на друга жадными глазами и думают о самом запрещенном – о любви, о сексе!

Маша встает и раскуривает сигарету…

- Ты знаеш как курить «по-цигански»? – спрашивает она.

- Нет, - Андрей подымается и подходит к ней.

- А это просто…

Она затягивается и, прижавшись к нему всем телом выдувает дым в его алые, совсем как у девочки, губы.

- Затягивайся, - говорит она…

Но все уже не важно… Не дым, не «по-цыгански»… Важен поцелуй, первый поцелуй, который останется на всю жизнь первым! Он чище ранней росы и гуще весеннего меда, он краше багрового заката и длинней зимней ночи… Это то мгновенье, котороебывает лишь раз в жизни…

Она слегка отталкивает его, стесняясь своей холодности, которая будет присуща еще в старости и говорит:

- Мы будем встречаться?

- Не знаю, а надо?

- Да, - она берет его за член, - я тебя осчастливлю…

- А я тебя… убью…

ПРАГМЕ

"Ми нашу пісню написали за гроші"…

Итальянские брюнетки, не просто брюнетки, а ад, обнимали его и стонали в ожидании, она извивались вокруг него тихо говоря: "Вставай, муженек!".

- Вставай, муженек!

- Сволочь ты, нахер будить?! – пробуждение давалось ему с большой силой, сладкий сон еще душил своим шумом.

- А чего ты спишь?

- А чего мне не спать?! – он нервничал, хотя все еще вспоминал сон.

- У нас последняя брачная ночь, а ты спишь! Разве так можно?!

- Шла бы ты в коридор, швабра…, - он явно засыпал.

- Сам… клюшка! Десять лет вместе это не хрень (говорила она точно как он, не понимая этого), это большая хрень!

- Что тебе надо?

- Ничего!

- Завтра я уйду к пышногрудой барышне, а ты поплачешь сама и сдуреешь! Что еще?!

- Сам сдуреешь…

Наступила пауза, во время которой обое полезли под одеяло и обнялись по привычке.

Она заерзала:

- Вспомни нашу первую встречу, наши прогулки, наш первый раз!

- Помню!

- А нашу радость от свадьбы, рождение нашей дочки!

- Какой из?

- Первой! Во время рождения второй ты упал в обморок!

- Эт точно!

- Контрацептив ты!

- Сама гандон!

Очередное молчание наполнил запах секса… Он повернулся к ней, а она к нему… Две минуты упорного взгляда, а потом пауза… Страсть и все…

Через час он упал рядом с ней…

- Да хрен с той малолеткой! Да и сиськи у нее маленькие!

А она все еще крича:

- Мы навсегда, я же говорила!

ЭРОС

- Милый, я дома…

* * *

Аня бежала по улице домой, всеми силами прикрывая все, что обнажал ветер, поднимая ее коротенькое платье…

* * *

Ее муж сел спиной к двери в кресло…

* * *

Аня думала о режиссере!

"Ты силиконовая кукла!" – кричал он! "Но я же его единственная актриса" – думала она. Зачем он так? Что с ним?

* * *

Анин муж был готов ко всему… Он сжал кулаки…

* * *

"Он такой хороший этот режиссер…" – думала она, перепрыгивая через лужу… "Что же произошло?"

* * *

Она не рискнула позвонить в двери и тихонько открыла их своим ключом…

Маленькие ручки сразу же впились в ее нежную ногу…

- Папа дома?

- Да, мамочка!

* * *

Режиссер, он же Анин муж, сжал в руке нож, сидя в кресле…

* * *

Аня тихо зашла в комнату, увидев лишь кресло повернутое спинкой к двери…

- Милый, я дома…