Моё детство в запахе полыни,
В заливных, некошеных лугах,
Где своё искал я жадно имя
На твоих застенчивых губах…

Моя юность в запахе сирени,
В сладком пенье звонкого ручья,
Где твои я обнимал колени
И шептал: «любимая моя».

              * * *

Ей что - то пела грустная гитара
О ностальгии пройденных дорог;
Она курила тонкие сигары
И так задумчиво смотрела в потолок.

А я сидел у тёмного окошка
И горько пил я горькую до дна…
Она была задумчиво-роскошна,
И так невинно, и застенчиво пьяна…

               * * *

И даль светлей,
И голос дальний ближе,
И всё родней мне русская душа,
И всё милей, которых не увижу,
И та любовь, которая прошла.
И грусть сильней
О прошлом, о далёком,
О невозвратном, милом, о былом…
О тех краях, что не окинул оком,
О людях тех, с кем не был я знаком…

               * * *

Грусти гармонь моя над золотом полей,
Тоскуй гармонь моя над светлою рекою;
Мне так легко под крики журавлей
Над одинокой всхлипывать судьбою.

Играй гармонь моя, играй моя родная,
Мне так легко у старого плетня
Всплакнуть о том, что сердцу дорогая
Давно, давно забыла про меня.

Играй гармонь, пусть я того не стою,
Пусть я забыл родимую свирель;
Но так легко под золотой листвою
Грустить о давней юности своей…

            * * *

Я так хочу идти за нею следом
По луговой, некошеной траве,
Чтоб путь наш был так долог и неведом,
И чтоб легко кружилось в голове.

И в миг догнать, обнять её родную,
И целовать, и повалить в траву,
И ко всему отчаянно ревнуя –
Любить её, любить её одну…

И запах трав, и запах белой кожи,
И буйство рук, и шёлк её волос…
О, Господи, скажи мне, отчего же
Мне испытать всё это не пришлось?

             * * *

Может я тебя, чем-то, обидел
И был груб, и был пьян, как всегда;
Я больших таких глаз не видел
В своей жизни, ещё, никогда.

Ты прости, ты прости мне усталость,
Мою дикую, пьяную муть;
Ничего у меня не осталось,
Ничего мне уже не вернуть.

Свою жизнь я растратил в обмане…
Как болит по ночам моя грудь…
Я в твоём васильковом тумане
Так хочу навсегда утонуть.

       * * *

Не печаль, не тревожь мою нежность,
Не томи охладевшей рукой;
Светом лунным опять безмятежность
Пролилась над моей головой.

Снова все позабуду тревоги
Под осиянный нежностью свет,
И былого припомню дороги
И былую обманчивость лет.

Вспомню наши печальные встречи,
В тихой алости робкий рассвет,
И твои эти хрупкие плечи
И волос твоих шёлковый свет.

           * * *
Снова ворон судьбу мне пророчит,
Машет, машет прощальным крылом;
Знать холодною вьюжною ночью
Не вернусь я в родимый свой дом.

И никто мне души не изнежит,
Ни друзья и не злые враги;
Меня ночью безлунной зарежут
Под январские всхлипы пурги.

А под утро собаки залают,
Известят о пропащей судьбе;
И старушка моя дорогая
Зарыдает наверно по мне.

         * * *

Ветер играет вечерней порошею,
Тихо шуршат у ограды венки,
И над моей, над могилой заросшею
Скоро опять загрустят васильки.

Скоро опять, за рекою далёкою
Будет гармошка о ком - то страдать,
И под луною, такой светлоокою
Будет он нежно тебя целовать.

Скоро опять, золотая метелица
Снегом своим запорошит поля…
В белой фате, белоснежная девица
В тройке умчится навек от меня.

…А соловьи над могилой заросшею
Будут всё петь, будут петь о любви…
Ах как зима заметает порошею
Эти навеки родные следы.

          * * *

   Пройтись бы вновь по заливным лугам,
Под небом нежным, ласковым и синим;
Упасть ничком к берёзовым ногам,
Дышать, дышать бы запахом полыни.

И позабыв о тягостной тревоге,
О тихой грусти одиноких дней;
Мечтать о дальней кочевой дороге
И о судьбе скитальческой своей.

Мечтать о том – неведомом, далёком,
Что душу так тревожит и томит,
О той любимой, милой, светлоокой,
О ком так сердце трепетно стучит.