- Вы можете сказать что-нибудь о человеке, изображенном здесь? – я протянула гадалке конверт, в котором была заключена фотография. Черноглазая подняла на меня взор и спросила можно ли ответить, не открывая конверта. Я кивнула, не боясь. - Женщина с этой фотографии - мертва. Я улыбнулась и молча извлекла фото. На нем крупным планом была заснята девушка - темноволосая, зеленоглазая, смеющаяся. И это была я. Глаза гадалки расширились – но ведь дар не мог ее подвести. - Черная энергия вокруг тебя, зеленоглазая. Нехорошая. Смерть за тобой идет. - Я сама себе – смерть, - бросила я и, оставив купюру на столе, вышла из комнаты.
А цыганка не ошиблась. Она прочла поверхностную информацию – с меня. Ведь я настолько внушила себе, что выжата и пуста, что даже глаза перестали менять цвет – как было раньше: изумрудные – когда я расстроена или влюблена; ярко-зеленый – когда сержусь; с карим оттенком – когда недовольна собой; по змеиному желто-зеленые – когда я бывала особо ехидной. Второй год глаза были черными, точно искусственными. И как однажды сказала гадалка: «В глазах фарфоровых кукол куда больше эмоций и - жизни».
- Терра… - Что, милая? - Ты опять что-то искала? - Нет, солнышко. Я уже не ищу. - Терра, а я… Огромные синие глаза ребенка внезапно расширились, приобретая оттенок грозовых туч, а голос зазвучал точно извне. - Ты вычеркнута из Книги судеб, твоя жизнь кончилась, разве не этого ты хотела? Ты умерла, ты не живешь, ты ведь сама знаешь. Он ждет тебя за чертой, вот только ты плутаешь между реалиями... Определись, определись. Определись… - Что?! - Терра, я… я хотела сказать, что кружку разбила… ту, со слоником… - пристыжено проговорил ребенок. Я прислонилась к стене, прикрыв глаза. Дочь погибшего брата жила у меня почти два года и – не редко шокировала меня странностями, которые говорила, точно погружаясь в транс, а через секунду уже забывая об этом. - Тьма с ней, с кружкой. Новую куплю. Хотя мне она все равно никогда не нравилась. Рина с благодарностью посмотрела на меня и заверила, что тоже эту кружку терпеть не могла, мол, слоник на ней был очень злобный. Маленький, розовенький – а глаза злые. У племянницы было обостренное чувство добра. - Терра, а еще тебе тут звонили… - и Рина протянула мне листок. Номер, начинающийся на 36… Это же… Гудки тянутся, тянутся, тянутся… Я два года боялась этого звонка. С тех пор, как Он ушел. - Здравствуйте, мое имя Терра, мне передали, что вы звонили… - Секундочку, я сейчас приглашу главного... Как не в тему была эта мелодия в трубке – наигранно веселая. Слишком веселая для этого заведения. Лучше бы я слушала голоса не замолкающих медсестер или ругань техничек, чем этот собачий вальс… - Терра, добрый день. Это я звонил вам. У нас есть для вас новости... Не могли бы вы подъехать сейчас к нам? Знаете, где мы расположены?.. - К несчастью, знаю. Через десять минут буду.
Запах формалина ударил по обонянию, и я машинально прижала ладонь ко рту, в ожидании того, что вот-вот мне станет дурно. - Терра, я так понимаю? – мужской голос заставил меня обернуться. - Верно понимаете, - подавив тошноту, проговорила я. – Что вы мне хотели сказать? - Показать. Пройдемте со мной. Я собралась с мыслями и зашагала за мужчиной в белом халате, время от времени встряхивая головой дабы избавиться от дымки, которая начинала заволакивать глаза. - Вам нехорошо? - Мне изумительно, не обращайте внимания, - махнула рукой я и еле удержалась на ногах. Надпись «Трупохранилище» не предвещала ничего… совершенно ничего. Мой сопровождающий токнул дверь, пропуская меня вперед. Я сделала шаг и – была шокирована. Свалка. Это была просто свалка тел. Гора трупов, набросанных друг на друга – опознать каждый можно было только по бирке на большом пальце… - Но зачем… Зачем здесь я? - Не узнаёте? – врач провел меня к столу, на котором лежал… Я кивнула, прикрыв глаза. Узнаю. - Что с ним случилось? - Его отравили. Удивительно, за два года его тело совершенно не подверглось разложению. Это просто уникальный случай… Я уже не слушала врача. Майкл пропал два года назад, тогда я считала, что он просто бросил меня. Спустя какое-то время я поняла, что, уходя навсегда, он, наверное бы, забрал от меня свои вещи. Хоть какие-то. Но нет. Вещи были – Майкла не было. Прошел год. Морги, больницы, милиция – они узнавали мой голос по простому «алло» и, сожалея, говорили, что ничего не известно. И вот, сегодня, спустя два года я узнаю, что Майкл мертв. Он не бросал меня, не уходил к другой, он и правда любил меня, хотя я иногда и сомневалась в его словах, не верила, что такой мужчина может быть предан только мне… Хотя, может быть, все же он и изменял, но – разве сейчас есть разница? Есть. Два года я звала его про себя предателем, которому не хватило смелости сказать, что уходит, и просто молча сбежал… А на самом деле – он просто был мертв. Вот если бы в тот день я не поехала на похороны брата, не пробегала, собирая его оставшуюся сиротой дочь, не пробила колесо на обратной дороге и не проплакала до полуночи под дождем, заметив, что у телефона села батарейка и я не смогу вызвать аварийку… Если бы тогда я придала значение словам Рины… В ту ночь я впервые увидела, как темнеют ее глаза, голос начинает звучать внутриутробно, а слова, произносимые ей именно в той ситуации, как ничто другое ввергли меня в ужас. Что мне подбросили? Как я буду воспитывать этого монстра? - Два года, - услышала я тогда и замерла. – Два года. Ты боишься крови. Но ты сможешь, ты сможешь… Тогда я не понимала, что значило то предсказание. Сейчас же эти «два года» кажутся мне проклятием. А я, глупая, думала, что Майкл испугался, что ему, такому свободолюбивому, придется растить чужого ребенка. Он своего то никогда не хотел – а тут чужой… А Майкл просто был мертв. Просто мертв. - С вами все в порядке? - Конечно. Что со мной может быть? – уточнила я, чувствуя, как спину холодит даже через ткань рубашки. - Когда заберете тело? Я кивнула – и, избегая ответа, провалилась в черноту.
Спустя неделю после похорон в моей квартире раздался звонок. - Добрый день, вас беспокоят из уголовного розыска. - Что вам угодно? - Мы предполагаем, что знаем, кто убийца. Все указывает на то, что вашего мужа убила его прежняя пассия… Вы были знакомы с ней? - Я не имела чести быть знакомой с «прежней пассией» моего мужа… - нервно воскликнула я. - Жаль. Возможно, в противном случае вы бы могли подсказать нам, где ее искать. Она тоже пропала около двух лет назад… - А вы уверены, что она жива?… - А вы вообще можете быть в чем-то уверены? Майкл, конечно же, не был мне мужем, пришлось пойти на кардинальные меры и лгать, чтобы меня держали в курсе расследования. Ведь просто знакомой никто не стал бы предоставлять такую информацию. - Ах да. Дело о смерти вашего мужа передано в секретный отдел, будьте любезны не разглашать обстоятельства. Просто забудьте об этом деле. Иначе вы можете нажить проблем не только себе… - Это угроза? - Это совет. Мы будем настаивать на эксгумации. - Я не дам вам такого разрешения. - Это будет решать суд. Всего доброго.
- Как ты посмел так со мной поступить, Майкл? – проговорила я, присев на лавочку возле его могилы. – Ты бы знал, как я тебя ненавижу за это… Ты хоть понимаешь, что я за эти два года чуть не сошла с ума? Меня несколько раз вытаскивали с того света словами, что вот ты найдешься, а со мной что-то случилось… А оказывается-то напрасно спасали, напрасно. Зачем нужно было ждать? Зачем, ответь? Не ответишь? Конечно, не ответишь. Ты никогда не отвечал на компрометирующие вопросы. Даже смерть ничего не изменила… - Терра… - Иду, Рин… Снова. Снова то же самое. Глаза темнеют, взгляд насквозь, вплоть до мороза по коже… - Ты сама убьешь, ты же так хочешь этого, - Рина протянула мне коллекционный клинок, один из самых любимых Майкла, - разве нет? А он когда-то собирал холодное оружие. А я, спустя три месяца после его исчезновения, перерезала вены именно этим, самым лучшим и любимым его клинком. Удивительно, что меня спасли. С трудом, но все же… Я вложила оружие в ладонь и – моментально убрала в сумку. Рина тряхнула головой: - Терра, идем отсюда, мне здесь страшно очень… - Здесь нечего бояться, солнышко, - попыталась успокоить ее я. - Есть чего. Здесь тени. Они ходят вокруг, а если остановишься на их территории – заберут тебя с собой. Идем скорее отсюда, ну идем же… Мы подошли к машине и Рина успокоилась. Кажется, тени остались за границей кладбища. Она всегда боялась всего, связанного со смертью, часто плакала, что боится умирать. Я утешала, мол, ей еще не нужно даже задумываться об этом, но она продолжала трястись… Однажды она сказала, что не пойдет в детский сад, вдруг ее воспитательница сойдет с ума и возьмет всех в заложники?.. Тогда я с улыбкой объяснила, что это все глупости, что такого не бывает и с чувством перевыполненного долга ушла спать. А наутро услышала в новостях о том, что где-то в пригороде некогда примерная воспитательница, не получив повышение жалования, перекрыла все входы и выходы в детский сад, заперлась с детьми в актовом зале без еды и воды – зато с кухонным ножом пугающих размеров и требовала космические суммы за заложников, иначе каждый час она будет выбрасывать из окон по одному ребенку… частями. В серьезности ее намерений правоохранительные органы убедились только когда перед изумленными родителями и толпой уличных зевак упала маленькая ножка в синем сандалике, забрызганном кровью. Спустя еще несколько минут приехала скорая, которая увезла нескольких родителей, пытавшихся по частям собирать собственных детей – точно мозаику. Когда правоохранители наконец-то решились брать штурмом актовый зал – сумасшедшая в последний момент успела перерезать горло маленькой девочке и вспороть себе брюхо, забрызгав белое пианино и зеркала. Рина сказала, что точно больше никогда не пойдет в детский сад. Я согласилась, в конце концов, нервы будут целее и у ребенка, и у меня – а через неделю бесстрашная племянница уже сама собралась идти в детский сад, сказав, чтобы я не переживала, мол, она сумеет за себя постоять. Откуда же мне тогда было знать, что коллекционный тесак Майкла уместится в кукольной колясочке под перинкой? Благо, никто не пострадал.
Я нажала на звонок. - Кто там? - Из Уголовного розыска. Нам стали известны обстоятельства смерти вашего бывшего мужа… - Майкла? Но он мне не совсем муж… - и женщина открыла дверь. Я спокойно прошла внутрь, учтиво кивнула головой. - Вы бы не могли ответить мне на несколько вопросов? Этим вы бы очень помогли следствию… - Конечно-конечно… А она напряглась. Все-таки, я уверена, что именно она убила Майкла… Кроме нее некому. Только она грозилась Майклу, что если он уйдет к другой – она ему продохнуть не даст, и – либо он с ней, либо – на том свете. Идиотка. За спиной женщины проскользнула тень. Рина?! Я резко выбросила вперед руку – и схватила женщину за горло. Он захрипела и вцепилась ногтями мне в запястье, раздирая кожу до крови. Вот только больно не было. Я все сильнее перекрывала ей кислород, ее лицо начало приобретать синюшный оттенок, глаза подернулись пеленой… В свободной руке я снова почувствовала сталь клинка. - Ты убила Майкла? – слегка ослабив хватку, спросила я. - Ты чокнутая… - Это не ответ. Ты отравила Майкла? - Да я, я, и что с того? Он не мог умереть, это не смертельный яд… - Как ты объяснишь то, что его нашли только недавно спустя два года? Он мертв! - Он впал в летаргию, идиотка. - Тогда смысл? - Я не желала, чтобы он остался с тобой. - Зря… Словно это была не я – рука с клинком взметнулась вверх и сквозь глазницу прибила женщину к стене. Она дернулась и обмякла. Я обернулась. Тень мелькнула в сторону выхода. Только тень. Ничего больше.
- Что ты делаешь? – спросила я Рину, когда пришла домой. В ее руке был черный карандаш – а стена была исписана непонятными мне словами. Такое уже было – не единожды. Она начинала вычеркивать то слова, то буквы попарно в определенном только для нее порядке. Иногда – только очень редко она брала красный карандаш и вычеркивала им. После чего замирала, точно сделала что-то не так. Я всмотрелась в надписи. Красным в трех словах были поочередно вычеркнуты пять букв: «М.а.й.к.л» - Что это значит, Рин?… - Он вычеркнут из книги Судеб. Как и ты – два года назад. Так же как и она стала вычеркнута сегодня. - Рина? - Терра, я случайно… - снова вернулась из транса она. Кажется, меня уже ничего не могло бы испугать. Бывшая пассия Майкла – я ведь даже имени ее не знала – сказала про летаргию. А вдруг правда, вдруг он проснется с минуты на минуту, а вокруг – только стенки гроба и сырая земля?… - Солнышко, пожалуйста, сотри это со стены, а я скоро вернусь.
- Как так получилось, Майкл? Я ведь стала убийцей. Меня скоро вычислят и отправят за решетку… Эксгумация. Да когда она будет? – я зарылась в землю ногтями и начала судорожно копать вглубь, сознавая бессмысленность процесса, но точно надеясь, что смогу таким образом докопать до крышки гроба. Мне казалось, я даже слышала дыхание – снизу, оттуда, где лежал Майкл. - Как же так, как же… - повторяла точно мантру я. - Может, тебе это пригодится? – он протянул мне небольшую складную лопатку. Я взяла инструмент и подняла на него глаза. Майкл. - А кто тогда – там? - Там? – Майкл усмехнулся. – Никого. Пока что. Кажется, от ужаса у меня расширились зрачки. Из-за спины Майкла вышла Рина. Она снова держала в руке тот самый красный карандаш и что-то черкала в небольшом блокноте. - Я переписала, как ты просил, - с улыбкой проговорила она, протягивая блокнот Майклу. Тот улыбнулся и посмотрел на меня. - Ты скучала? - Нет, - и добавила, ужаснувшись собственных слов. - Я лишь жалею, что ты действительно не умер. - Зато ты неплохо расправилась с моей бывшей. Спасибо, красиво сработано. - За что спасибо? – насторожилась я. - За то, что лишила меня необходимости делать это самому. Ты знаешь, мне иногда кажется, что ты могла бы убить и меня… - О чем ты говоришь? Майкл схватил меня за руку и притянул к себе. Пробежался пальцами от виска до подбородка – мертвецки холодными пальцами. Я почувствовала как в венах начинает остывать кровь. - Мне пришлось вернуться из-за тебя. - Не думала, что настолько тебя притягиваю, что ты вернешься с того света… - Мне стало скучно там без тебя… Он коснулся губами моих губ – а меня начало трясти точно от разряда током. А он держал меня, не отпуская, и только сжимая сильнее, чтобы я не вырвалась. Он словно вытягивал мои силы, потому что у меня начали подгибаться колени, а по телу волной прокатилась утомительная слабость. - Ты все еще теплая. Живая, - улыбнулся он, отстранившись. Кончиками пальцев я коснулась губ – в образовавшихся точно при обветривании трещинках выступила кровь. - Я не могу быть Неживой, - бросила я, пошатнулась и Майкл едва успел меня поймать, чтобы я не упала. - Можешь. Тебя тоже вычеркнули из Книги Судеб.
Рина играючи вычеркивала черным карандашом буквы и слова из странного списка на асфальте. Соседи иногда приостанавливались рядом с ней и смотрели точно на ненормальную. Потом переводили взгляд на меня, шептались, что дочка чокнутая, а мамаше безразлично. Адекватные дети сидели в песочнице, лазили по турникам, играли в прятки… а Рина вычеркивала буквы. Из меня бы вышла плохая мать. Я не знала, что правильно для детей, а что - ненормально. В те моменты я была счастлива, что брат у Рины так и не родился. Майкл сел на лавочку и приобнял меня. - Она и правда странно смотрится среди своих сверстников. - Она странно смотрится и среди наших сверстников, - хмыкнула я. Сотрудник уголовного розыска появился неожиданно из-за спины с удостоверением наготове. - Пройдемте, пожалуйста. Я обернулась на Майка. Ни его, ни Рины… Кивнула, зашагала рядом с мужчиной, чувствуя, что обратно не вернусь.
- Сколько вам было лет, когда погиб ваш брат? - Это было два с половиной года назад. - У него были дети? - Да. Дочь Рина, которую сейчас воспитываю я. - А разве его дочь не разбилась в автокатастрофе вместе с ним? - Вы хотите сказать, что два с половиной года я живу с призраком? - Мы хотим сказать, что соседи часто жаловались на ваше неадекватное поведение. У вас погиб муж… - Он не погиб. Это была ошибка – на самом деле он впал в летаргию, но при эксгумации к счастью очнулся… Я только что поняла, насколько странно это звучит. - Эксгумация была законной? - По правде – нет. На меня вышли по наводке и сказали, что яд был не смертельным… Я уцепилась за это, раскопала могилу сама… и он действительно оказался жив. Это удивительно, я понимаю… - А что случилось с бывшей женой Майкла? - А с ней что-то случилось? - Ее нашли расчлененной за городом. Несколько фрагментов тела, кстати, не нашли до сих пор. - Жестоко. Кто ее так? - Майкл? - А может быть я? - Это исключено. Вы в это время присутствовали на опознании тела вашего мужа. На тот момент она уже была мертва. Равно как и ваш муж. И брат. И племянница. - Не смешите меня. Это что, развод? Вы хотите, чтобы я решила, что сошла с ума и созналась в чем-то, чего не совершала? Между прочим, если я решу, что свихнулась – в первую очередь потребую медицинскую экспертизу, результаты которой передадут в суд. И если суд признает меня невменяемой – то вы ничего не сможете мне привесить. Единственное, что вам и удастся со мной сделать – так это применить ряд мер медицинского характера. Например, затолкать меня в какой-нибудь диспансер под контроль какого-нибудь подсадного врача… - Вы неплохо разбираетесь. Надеюсь, нашему «подсадному», как выразились вы, врачу удастся вам что-нибудь объяснить. Пройдемте.
Могила Майкла была недалеко от могилы моего брата. Вернее, от могилы семьи моего брата. Его жена умерла в момент, когда родилась Рина – врачи пожали плечами. Роды проходили более чем удачно, никаких патологий. Никто не ожидал такого подвоха. А спустя пять лет в аварии погиб и мой брат, и – их пятилетняя дочь. А я ведь даже не удивлялась, что Рина за два с половиной года не выросла ни на сантиметр. Свою могилу я так и не нашла. Хотя точно помнила, что меня похоронили тоже неподалеку.
- Ну как сегодня дела? – спросил мужчина в белом халате, заходя в комнату. - Хорошо, - глупо улыбнулась я. – Я даже поспала немножко… - Ну, это хорошо. Поправишься, значит, скоро… Вот тебе таблеточки – выпей их и к обеду тебе станет совсем замечательно. Ты ведь у нас умница? Я кивнула, по прежнему нелепо улыбаясь. - Душно у тебя здесь, - покачал седой головой врач и подошел к окну, и привстав на носочки потянулся к форточке. Сбоку мелькнула тень. Я едва не рассмеялась. Она давно не забегала ко мне… Рина с улыбкой протянула мне клинок, тот самый, которое я уже однажды держала в руках. И я плавно привстала с кровати, вспоминая забытый холод стали в руке. Даже если я ненормальная – то позвольте, я буду сходить с ума и дальше. Но только – по своим правилам.
В том мире, где меня еще не вычеркнули из Книги Судеб.
Postscriptum:Огромное спасибо финскому ангелочку а.к.а Енкели за аМоральную поддержку :)
| 
Администрация // Объявления
