На заднем плане размытые очертания дома, утопающего в дымке тумана….

…Эля спустила ноги с кровати. Нащупала тапочки. Потянуло сквозняком. Зеркальная гладь подернулась легкой рябью (как озеро от легкого дуновения ветра). Комнату заполняли причудливые тени. Очертания знакомых предметов выглядели нереально. На часах - 2:45. Удивительно, но:

Эля наклонилась над ним. Неожиданно почувствовала легкое головокружение. Потеряла равновесие. Начала падать. Мгновенье деформировалось, перешло в другое измерение. Длилось неправдоподобно долго, будто кадры замедленной съемки. Эля представила, как ударится головой о мерцающую гладь, разлетятся осколки, впиваясь в кожу.

Но.

Ощущение было такое, будто сорвалась с бортика и нырнула в бассейн. Прохладно и влажно. Эля оказалась в воде, та затягивала глубже. Невозможно вздохнуть.

.

Она вынырнула так же неожиданно, как упала в воду. (В зеркало?). Судорожно вдохнула, закашлялась. Огляделась.

Горное озеро. Бездонная гладь прозрачна и чиста. Рядом берег с покатым спуском. Предрассветное марево над темными вершинами. Плыть легко. Эля выбралась на сушу. Зябко. Мокрая пижама облепила тело.

Что-то шумело. Это пел водопад. Солнце вставало на глазах, играло тысячами маленьких радуг в струящейся воде. Распадалось на мелкие хрустальные капельки.

Эля заметила тропинку. Видимо, здесь давно никто не ходил. Стежка заросла бурьяном и была еле видна. Ноги утопали в траве, мокрой от росы. Сверкающая на солнце влага, переменчивая, как настроение, стекала по зеленым стеблям. Птицы приветствовали своим пением.

Дорожка привела на поляну, покрытую изумрудным ковром разнотравья. На ней находился дом, точно такой же, как на картине. Только туман рассеялся. Строение оказалось деревянным, с нарядными резными наличниками. Крыльцо с тремя ступеньками, потертыми перилами. Забора не было.

Эля двинулась дальше и оказалась перед входной дверью. Тронула нерешительно. Оказалось – открыто. Вошла. Почувствовала запах сухого теплого дерева, душистых растений и чего-то незнакомого - как из бабушкиного сундучка. Пригляделась. В утреннем сумраке проступили бревенчатые стены, увешанные связками сухих трав, деревянные лавочки, прялка, застывшая у окна. В углу старинные иконы с потухшей лампадой. По центру большой квадратный дубовый стол, без скатерти, начисто выскобленный. На нем глиняная посуда. И удивительная чашка потемневшего от времени фарфора, расписанная невиданными птицами. Рядом – серебряная ложка, при виде которой у Эли перехватило дыхание: ручка, грациозно изогнувшись, заканчивалась витиеватым узором в виде гусиного пера.

Дверь в соседнюю комнату была открыта. Эля заглянула. У стены стояла кровать. Кружевные простыни свешивались до пола. На высоких подушках спала женщина. Ее бледное лицо с тонкими чертами было измучено. Светлые волнистые волосы разметались.

Скрипнула половица. Ресницы незнакомки дрогнули. Эля изумилась: глаза, взглянувшие на нее, были разные. Один серый, другой зеленый. (Как на картине?) Только у нее, у Эли, зрачки разного цвета, да, да, серого и зеленого! Женщина приподняла голову:

-Это ты, деточка? Рада тебя видеть.

-Вы меня знаете?

-Знаю и жду.

-Как это?

-Я очень больна. Ты мне поможешь?

-Конечно…

-Умоляю, ничему не удивляйся, просто слушай меня и все будет хорошо.

-Постараюсь. А почему…

-Не задавай вопросов. Здесь нет на них ответов.

-Но, зеркало…

-Забудь. Там, за домом, ручей. Принеси воды. Завари травяной чай. Мне не встать.

-Уже иду.

-И еще. В чуланчике разная снедь. Очень есть хочется…

Поляна с высокой изумрудной травой, деревянный дом, ручей. Картина начала расплываться, покачиваться, как отражение в воде, по которой концентрическими кругами расходятся волны. У Эли закружилась голова. Кожа ощутила влагу. Дыхание перехватило.

***

Эля открыла глаза. Она в своей спальне. Знакомые предметы залиты утренним солнцем. На стене висит зеркало. Большое, круглое, в старинной позолоченной раме. На ней капля воды, переливается всеми цветами радуги.

…Эля часто видит сон: она снимает со стены зеркало, укладывает на пол и – ныряет в его серебристую гладь. Но ни горного озера с водопадом, ни тропинки, ведущей к старому деревянному дому на изумрудной поляне не находит никогда. И просыпается с воспоминанием о холодной воде, в которой играют солнечные блики…