В одиннадцать тридцать шесть из пачки достаешь сигарету.
Вниз не спускаешься, в бар. Пить с утра? Нет, что вы! По законам вендетты,
по кармическому недосмотру, по космическому невезению
наступает долгожданное (да?) похмелье,
одно от него спасение – сила трения,
кофе с лимоном и сны, летящие необузданной каруселью.
Господин судья! Чего вы долбите своим молоточком?
У меня и так голова гудит… Можно я воспользуюсь вашим графином?
Осторожно, ступенька! А здесь – осторожно – кочка!
Когда-то в дневнике у меня была запись: самовлюбленная скотина –
это я, и я этому самовлюбленно рад.
В бар не спускаюсь, нет. Смотрите, над головой у меня – плакат:
не пью с пидарасами, они меня, в общем, тоже не жалуют,
я не огорчаюсь по этому поводу. Двенадцать без малого
уже на часах, можно сказать, без двух минут.
Сказать-то можно, только вряд ли тебя поймут,
что ты вообще имел в виду, когда озвучивал
это безудержно концептуальное заявление?
Не смотря на законы вендетты, мы все еще живучие –
по кармическому недосмотру,
по космическому невезению.