Боб Арктор садится за руль, нажимает газ,
лицо у него такое, будто в 95 за ним гонялись якудза.
SMTP-сервер надрывно кому-то кричит – пидарас!
Синими цветочками залеплены веки. Никак не проснуться.
Иван Вырыпаев придумал новый (правда, очень противный) наркотик:
степь абсолютно прозрачна, и даже люди в ней не думают мыслями.
Фред просматривает форумы: вот некто по имени Бегемотик
срет в тред, то есть изрекает: вышли мы из дому
поздно вечером, трамваи не ходят с этого болота,
ездят такси, но нам нечем платить, и мы двинули пехом,
встретили человека, он пел, по подбородку стекала блевота,
мы, конечно же, не будь дураки, отмудохали этого лоха,
отработали телефон, кстати, совершенно новый самсунг,
пусть не Финляндия, Южная Корея – тоже зекинско.
Фред думает: неужели и я порой подобную чушь несу?
Боб Арктор хохочет. Бобарктору, сцуко, весело!
В этот момент из головы начинают ползти насекомые,
от них не отмоешься, их не поймаешь в банку.
Стоп! Я все это видел уже. И лицо в зеркале заднего вида – знакомое.
Наверное, в следующем фильме кто-то будет стряпать печенье и изображать из себя цыганку.
Но мы ведь не останемся здесь до утра? Не останемся? Нет?
Страшно подумать – впереди еще восемь серий!
Под подушкою неслучайно лежит табельный пистолет.
Боб Арктор сомневается в этом. Фред уверен.