Сквозит февраль и бьется о бетон
слепых громад, воздвигнутых, как ересь.
Коробки стен, в упрямой силе мерясь,
дробят метель, рождая в щелях стон.

Шипастый снег, в сметеньи вихря греясь,
слезит глаза и спешно гонит вон:
здесь шабаш ведьм, смерчей взбешенный гон.
И город пуст, как брошенная крепость.

Безлюден парк. Зарыт в сугробы пруд.
Размах ветвей повержен ветром в хаос,
что впрочем им не сочтено за труд.

Забыт покой и сумерек усталость,
как нищенка, бредет в лохмотьях дня,
ни слова в злой упрек не оброня.