Как иногда бывает сложно отличить правду в потоке лжи. И как легко бывает осознать ложь, окруженную правдой. Лишь это равнодушное небо с рваными лоскутами облаков на нем всегда говорило ей правду. Только правду. Но душа ее больше не болела.

И сейчас на том же обрыве, в том же коротеньком бежевом платьице она сидела на еще зеленной траве, прислонившись спиной к могучему клену. Исполин уже обменял свой багряный наряд на золото. Осеннее солнце, уходящее к горизонту уже не грело оголенные колени, подтянутые к самому подбородку. Не грели и тонкие руки, обхватившие их как в последнем прощании. Хотя вряд ли холодные касания осеннего вечера беспокоили ее. Бледные губы больше не дрожали ни от холода, ни от сдерживаемых рыданий. И в глубоких, таких же темно-синих как море под обрывом, глазах отражались теперь только полоска горизонта с неторопливым светилом, уходящим в спокойное море, да белесые росчерки облаков на темнеющем небе.

Теперь ее окружал лишь шепот, покой и безразличие. Она заслужила этот покой. Заслужила этот отдых. Этот ласковый, обволакивающий шепот кленовых листьев и далекого говора волн. Эту пустоту в глазах.

Ей больше незачем бежать. Больше не болит душа и не рвется из тела. Обдирая босые ступни, не надо больше мчаться по каменистому склону. Она уже здесь. Не душат ее рыдания, застревая колючими комками в горле. И сердце не бьется в попытке вырваться из груди. Все уже прошло. Остался только легкий саван вечерних шорохов и мерный говор моря далеко внизу и глубоко в душе. Остался только покой в огромных темно-синих глазах.

Быть может правда далеко не так хороша, как ее преподносят? Быть может лучше жить во лжи? Но все же жить.Эти мысли больше не вызывали желания взвыть и бежать. Закусить губу до крови и крепко зажмуриться. Нет, только покой. Тонкие пальцы ветра нежно пошевелили ее короткие светлые волосы.

У нее было много времени на раздумья. А ведь она могла просто не понять его. Ведь ложь так любит прикидываться правдой, а правду так часто принимают за ложь. Такое ведь тоже могло случиться. Ведь это так? И он скоро придет сюда. Но глаза ее остались пусты. Эти мысли приходили много раз и больше не задевали ничего в душе.

Она прекрасно знала, что он придет, и даже с цветами. С простым букетом полевых цветов. Именно таких, какие она любила. Ее всегда удивляло, откуда он приносил их в это время. Вот солнце еще спустится чуть-чуть к морю, и она увидит, как он поднимается по склону к ее клену на вершине обрыва. К ее могучему хранителю самого прекрасного вида на закат. Она уже не помнит сколько раз они наблюдали за угасанием солнца здесь на вершине под тихий шелест кленовых листьев и мерный гомон моря.

Она знала. И он пришел. Как всегда медленно, стараясь не нарушать царящий в этом месте покой, он прошел к клену и положил букет простых полевых цветов у его корней. Совсем рядом с ней. Ее бледные пальчики нежно коснулись цветов, и в глазах, там глубоко, родилась маленькая искорка счастья. Маленькая искорка надежды. А вдруг? Она подняла ожившие глаза, но увидела лишь его спину. Он стоял и смотрел на закат, он всегда так стоял когда хотел сказать что-то важное. Однако все что она услышала, было лишь краткое: “Прости”. И медленно удаляющаяся вниз по склону фигура стала точкой к проклятому слову.

Совсем недавно отчаяние бы вновь охватило ее. Вновь ужасная боль скрутила бы душу. Ей наверняка захотелось бы выть и кричать. Ей наверно захотелось бы даже вырваться из этой глупой жестокой жизни спрыгнув с обрыва, где шумели ласковые волны, скрывающие острые камни. Спрыгнуть с обрыва. Момент полета, и пусть камни вырвут из сердца эту невыносимую боль. Пусть ласковые волны исцелят вырвавшуюся душу. Ведь именно за этим она когда-то бежала сюда. Кажется, уже вечность назад. Ведь ради этого она раздирала на камнях нежные ступни. Всего лишь прыгнуть и все кончится! Пусть.

Равнодушный и спокойный взгляд бездонных синих глаз вновь обратился к его букету. Прохладный ветерок уже играл с лепестками, знакомясь с новыми друзьями.

В свой час солнце укрылось в море. И в его последнем теплом свете она встала и невесомой походкой босых ног подошла к краю обрыва. Трава давно уже не прегибалась под ее стопами. И последние отблески солнца проходили насквозь. Скоро надо будет возвращаться. А здесь останется лишь ветерок, играющий свежими лепестками ее любимых цветов. Играющий так же, как играл и с давно пожухшими лепестками точно такого же букета, лежащего рядом с новым.