У одной небыстрой речки жил черепаха. И так долго он там жил, что никто не помнил как его настоящее имя. Местные обитатели называли его Черепом, не потому, что рисунок у него на панцире очень напоминал валяющиеся там и тут на дне реки обросшие водорослями черепа, а потому, что у него была большая умная голова, которую ему никогда не удавалось целиком втянуть в панцирь.

Больше всего на свете Череп любил мечтать и давать советы. Он часто лежал в тени под большим листом лопуха, избегая ярких солнечных лучей и мечтал о диковинных существах населяющих невероятные леса и далекие реки, видел сложные цепочки взаимоотношений невиданных зверей на неведомых дорогах мироздания. Каждый день он придумывал новую захватывающую историю. Сюжет никогда не повторялся, был красочен, интересен, держал в напряжении до самого конца. Вот только финал был всегда одинаковый: либо все хорошее, что было вырождалось в ужасное, отвратительное, в лучшем случае серое и безразличное, либо кто-то кого-то съедал.

Речные жители иногда приходили к нему за советом, так как считали его умным и рассудительным. Но это случалось все реже и реже потому, что он давал странные советы, которые они не понимали. Так, например, поссорившимся он советовал полакомиться друг другом к взаимному удовольствию.

Постепенно он остался один на один со своими фантазиями, лежал на одном месте и целыми днями мечтал. И такая жизнь ему нравилась, так как никто не мешал ему делать то, что он любил.

Но однажды на большом сером камне, который лежал в воде у берега неподалеку от лопуха, появилась лягушка. Камень был теплый, так как лежал на открытом месте и целыми днями впитывал в себя солнечные лучи. Лягушка растянулась на нем, закинула лапу на лапу и начала петь красивый блюз. День сменил утро, затем наступил вечер, а лягушка все пела и пела как заведенная.

Череп сначала старался не обращать внимания, но пение было нежное, трогательное, безупречное, у лягушки был настоящий вокал. Черепу очень нравилось, как поет лягушка, но он не был многозадачной средой, и поэтому пение мешало ему мечтать. Череп был не только умным, но и вежливым, подумав, он сказал лягушке:

- Милостивая сударыня, вы так чудесно поете, но здесь лишь я один могу получать удовольствие от вашего таланта. В то время как недалеко отсюда, там, где в реку впадает ручей, живет множество различных зверюшек. С вашим голосом вы могли бы стать популярной.

- О нет, дорогой мой. Именно на этом камне я нашла то, что давно искала. Я хочу петь свои песни лишь для одного благодарного слушателя. О вашем уме и тонкости натуры в приречье ходят легенды. Я уверена, только вы сможете по достоинству оценить мой дар. Отныне и навсегда я буду петь только для вас одного.

Череп был польщен. Но чем дольше лягушка пела, тем лучше у нее получалось, и тем яснее он понимал, что не может сосредоточиться на своих мечтах. Тогда, как не жаль ему было покидать насиженное под лопухом место, он решил отползти подальше от назойливого пения. Но лягушка была бдительна и скакала быстрее, чем он ползал. И он понял, что сбежать не удастся.

- Это не лягушка, а какая-то пиявка с музыкальной шкатулкой в одном месте, - пробормотал он сердито себе под нос.

Но лягушка была чутким созданием, и перегибать палку не стала.

- Дорогой мой, я чувствую, что мешаю вам в каком-то деле. Я хотела бы узнать об этом.

И о чудо, она замолчала.

Череп никогда ни с кем не делился своими фантазиями, но в лягушке кроме назойливости было что-то такое, что он чувствовал ей можно доверить сокровенное. И он начал рассказывать ей одну из своих самых любимых историй.

Лягушка сначала молча слушала, а потом начала потихоньку подпевать в такт его рассказу. И от этого его воображение распалилось еще больше, он рассказывал все красочнее и вкуснее, а лягушка слушала и подпевала, подбирая каждый раз подходящую мелодию. И впервые в жизни Черепу не хотелось, чтобы у истории был плохой конец, а лягушка с удовольствием слушала не только себя.

Время текло вместе с рекой, и они не замечали оба эти течения.

Так они и сидели, наслаждаясь общением, когда пришли гурманы любители черепашьего супа и лягушачьих лапок.