***

- Вы принесли статьи? - спросил директор скучным голосом. Он уже заранее знал ответ.

- Н-нет. Я хотел поговорить с вами, - произнес Роберт, сжимаясь в комочек под взглядом директора. Этот взгляд всегда казался ему грозным. Когда Роберт входил в кабинет главы предприятия, он всегда заранее робел.

- О чем? - директор вынул дорогую перьевую ручку из органайзера, стоявшего на столе, и начал рисовать чертиков на каком-то листе бумаги.

Роберт замялся. Он не знал, что сказать и с чего начать, слова путались у него в голове. Ему мешало присутствие директора. Один, накануне, он продумал разговор до мелочей, а теперь его всегдашняя робость раскидала стройные ряды умозаключений.

- Смелее, Роберт, - официальным голосом подбодрил его директор. - Я выделил для разговора с вами целый час своего времени. Я предполагал, что вы станете задавать вопросы.

- Скажите, зачем вам это? - Роберт спросил первое, за что смог ухватиться. - Ведь вы состоятельный человек. Дела у фирмы идут хорошо. Стабильно и доход неплохой. Зачем вам еще и мои статьи?

- Понимаете, каждый человек к чему-то стремится. Я стремлюсь к процветанию своей фирмы. Если я воспользуюсь вашей статьей, то товар, который мы поставляем на рынок, сильно упадет в цене. Это, естественно, увеличит наш доход, - директор смял лист бумаги и опустил в урну под своим столом. Роберт сидел, сложив руки на коленях, и слушал. Он прекрасно знал все, о чем сейчас говорил директор, но перебить его казалось ему чуть ли не кощунством.

- Потом мы сможем открыть новый филиал, - продолжал директор. - В другом городе. И поставлять на тамошний рынок свою дешевую продукцию. А ведь вы сами знаете, Роберт, какая в стране ситуация с безработицей. Потом откроем еще филиалы... Будем бороться с безработицей. И так далее. Понимаете, Роберт? Сейчас двадцать процентов населения живут на пособии. Это официальное число, это статистика. А мы сделаем этот мир чуточку лучше. Неужели вам этого не хочется?

Директор замолчал, и Роберт осознал, что вопрос был не риторический.

- Х-хочется, - ответил он. - Но... ведь придется увольнять людей...

Роберт смутился. Неожиданно он понял, что все это время, с самого первого разговора с директором, он думал только о себе, об отношении к себе других людей, он хотел, чтобы руки его остались чистыми, и не мог поступиться своей гордостью и своими знакомыми ради счастья других людей, единственное отличие которых было в том, что он их не знал. Роберт закусил губу от досады.

- Роберт, сейчас я вам буду объяснять очевидные вещи, - жестко проговорил директор. - Иногда нужно быть жестоким. Не корысти ради, а потому, что так будет лучше для всех. Сейчас время такое, что надо быть абсолютной бездарностью, чтобы всю жизнь оставаться праведником. И если вас, Роберт, какие-то высшие силы наделили вашим талантом, то преступлием будет его не использовать.

- Да... хорошо... - вставлял Роберт, испуганный таким поведением директора. Раньше это был оплот стабильности для Роберта, всегда одинаково недовольный и никогда не высказывавшийся положительно о чужой работе.

- А хотите крахмальный воротничок и чистые руки на всю жизнь - то ваше место в монашеской келье. Но, повторяю, это будет преступлением против господа Бога. Вы будете каждый день видеть его распятым на кресте, но это не приблизит вас к нему. Ведь и он не был праведником. За что его и распяли.

- Хорошо. Я пойду, - быстро сказал Роберт и быстро встал. - Я все понял. Я подумаю.

Директор положил руки на стол, упер пальцы в виски и покачал головой. Роберт попрощался и испарился.

Он вернулся в свой рабочий кабинет, где сидели люди одного с ним ранга и писали какие-то документы.

Роберт сел за стол и быстро создал видимость работы, раскидав по нему несколько бумаг и пишущих ручек. Потом взял стоящую у настольной лампы бронзовую фигурку какого-то индийского бога и, вертя ее в руках, откинулся на спинку крутящегося стула.

На Роберта старались не смотреть. Все знали, что он пришел от директора, и думали, что он принял его предложение.

Им казалось, что Роберт ждет чего-то, выхода какого-то документа, после чего он переместится в собственный кабинет, где будет происходить что-то страшное.

На самом деле Роберт обдумывал недавний разговор. Мнение директора о его личности вдруг показалось Роберту главным и чуть ли не решающим. Как человек, никогда себя по-настоящему не уважавший, он решал, на чье мнение ему полагаться.

Лилия с директором были самыми важными для него людьми. Они говорили примерно одно и то же, и к ним Роберт не мог не прислушиваться.

Но он не забывал и обо всех тех людях, которых ему придется уволить. То, что его подписи изломают жизни сотен людей, казалось ему неправильным и диким.

Роберт знал, что он будет всему этому причиной, а значит, ему придется взять на себя ответственность за все эти события. Он не мог решиться и точно так же не мог ничего не делать.

Роберт сидел и, опустив голову, разглядывал статуэтку, лежащую в его ладони. Он уже все обдумал. Оставалось только выбрать. Но он не хотел выбирать.

Он встал, поставил чайник, высыпал в чашку некоторое количество растворимого кофе и сел на диван.

Заскрипела дверь. Вошел директор и сказал Роберту:

- Подойдите, пожалуйста.

Роберт поднялся и с видом обреченного пошел к двери. Он с директором вышел в коридор.

- Роберт, не могли бы сейчас принести мне свои статьи? Ведь они у вас дома?

- Да, - ответил Роберт...

- Принесите. Я вас очень прошу.

- Хорошо.

Роберт пошел по коридору. Директор снова вошел в офис и сказал сидящим внутри:

- Подготовьте пока все бумаги. Я уверен, вы уже знаете, какие.