На окраине гудков заводских
В теремочке о курьих ногах
На закланье готовился в путь
Агнец божий.
                 Уходил налегке.
Рюкзачок Adidas за спиной,
Ну а в нем, разумеется, нож,
Чтоб отдать его, глядя анфас,
Растянув разговор с палачом.
Ни в надежде отвлечь приговор,
Ни о милости просьбы молить,
Как и прежде, украл, но не вор,
Так и будет, пустой разговор.

Все свершится, начертанный век.
Кровь прольется, умрет человек.

И никто нам не скажет теперь,
Кто из нас человек, а кто Зверь.
Электрическим звуком споют
Утром мерзким пустые кафе.
По металлу стекут чересчур
Лужи полные в лужи, но налегке.
Шевелится толпа - я их вижу уже -
Вы увидите тоже, как жаль:
В их молчании нет ничего,
Что могло бы сказать о борьбе.

Приговор и для нас таковой:

Все свершится, начертанный век.
Кровь прольется, умрет человек.

Шепотом:
Приговор и для нас таковой:

Все свершится, начертанный век.
Кровь прольется, умрет человек.

Сколько будет и встанет под нож
Мертвых ангелов, брошенных душ?