...дикая боль в макушке вышвырнула меня из сна и подбросила над сиденьем. Потом оно провалилось подо мной и несильно наподдало в задницу. Взвыл двигатель. "Газик", выбравшись из наполненной незамерзшей грязью колдобины, продолжил свой судорожный бег.
- Дорога, б.., - устало сказал водитель, косясь на меня. - Сильно стукнулся?
- Крышу не пробил, вроде.
- Щас грунтовка пойдет, веселее будет...
Острая боль схлынула в сердце, покорежив его, и исчезла, зато пришла боль тупая. Теперь уж точно не до сна. Хоть и плеснул водой в лицо, когда вылетал из каптерки, веки все равно в паутине. Что называется, поднять подняли, а разбудить забыли. Да еще в "газике" по-хорошему тепло, размячгает. А расслабухой пока пробавляться не след.
- У тебя посмолить есть?
- В бардачке.
Открыл - "Беломор". То, что надо! Ткнул папиросу в раскалившийся прикуриватель, пижонский, с закатанной под плекс эмблемой ВВС. Затянулся. Продрало, наверное, до самых волосков на яйцах. Зато и спать расхотелось.
Не до сна сейчас. Беда.
Через пару минут "газик" нервно рыпнулся и покатил более-менее гладко. Вдали замаячили всякие-разные сооружения, которые можно увидеть только на аэродроме, обозначились хвосты самолетов. Сквозь надсадное урчание газиковского мотора стал пробиваться утробный гул авиадвигателей. Справа, казалось, беззвучно скользил на посадку хищно заостренный наконечник истребителя-"сушки": сегодня наверняка плановые полеты, после того как Москва расщедрилась и выделила на полк горючку.
Боком вышла нам эта горючка...
- Ну че? - спросил водитель, притормаживая у полуповаленного заграждения из витой колючей проволоки. - В объезд или как?
- Или как.
- А охрана?
- Мигалку включи.
- Лады. - Он щелкнул тумблером. - Под твою ответственность.
- А под чью же еще, .. твою? - Я плюнул обгорелой "беломориной" в окно. - Давай, не с.....
"Газик" миновал заграждение по наметенному сугробу там, где колючка намертво уходила в снег, и почти по прямой направился через летное поле к грузовому КПП. Теперь все маневры водителя определялись направлением рулежных дорожек, под колесами машины шелестела бетонка. Мы уже почти миновали заглубленные в землю капониры с "сушками" и взяли курс на стоянку укрытых брезентом приземистых, пузатых "итэдэшек", когда громогласно хрипнула рация:
- Автомобиль "ГАЗ-24" на летном поле, какого ... куда вас несет, на ...?!
Я взял микрофон.
- Не на ..., а на КПП. Из МЧС, по угону. Еще вопросы будут?
- Все ясно. - И в сторону: - Б..., разъездились. Превратили аэродром в бардак...
На этом связь оборвалась.
Двигатели одного из "илов" работали - мы проехали через тугую звуковую волну, вырулили к складам, и дальше - к бывшим воротам, валявшимся снаружи. У остекленной коробки КПП уже стояло несколько машин, половина - ментовских. Водитель припарковал "газик" поотдаль. Правильно, подумал я, вылезая из машины, соображает мужик. Слегка повело после скрюченной позы в салоне, оперся о теплый капот. В ментовских "жигулях" громко и абсолютно неразборчиво хрипела рация. Из КПП на крыльцо вышли двое: армейский майор, которого я видел всего раз, на недавних совместных образцово-показательных учениях, и мой боевой зам Валик. Его знаменитый "ежик" на голове, как мне показалось, был всклокочен больше обычного. Обменялись негромкими "привет" и рукопожатиями.
- Слыхал уже? - спросил майор.
- О чем?
- О "двухсотом".
Вот оно, началось! Меня внутренне передернуло. Как же достала эта вроде уже передающаяся чуть ли не по наследству "афганская" привычка кодировать человеческие потери словом "двухсотый"...
- Я, б..., этому начальнику х..вому, который мужика послал дорогу перекрывать, яйца вырву и в жопу запихну! - продолжал майор. - Выбрал же способ, сука е..ная! Значки свои с..ные расставить! Он только шурудить, а они же без фар метелятся! Его, на ..., чуть ли не на деревья отшвырнуло! Так теперь и "скорая", б..., когда еще подъедет... - Он смачно сплюнул в утрамбованный до мутной льдистости снег.
- Дмитрий, - сказал Валик, - поговорить надо.
И голос при этом у него был такой, что мне окончательно стало не по себе. Майор задымил, а мы отошли к выезду с территории аэродрома.
- Пока они там друг друга матами обкладывали, я на карту поглядел. - Валик достал ее из кармана бушлата и развернул. - Смотри. Здесь - мы. Это - дорога. Это - поворот дороги. Здесь и здесь - кварталы Военного городка... Это - вид сверху. Теперь профиль. - Он подобрал со снега щепку от ворот и несколькими черточками нарисовал. - Они выехали отсюда. И досюда дорога идет идеально. А вот отсюда начинается уклон в восемь градусов... потом снова ровный участок... и до самого поворота - подъем в четыре градуса. Получается...
- ...трамплин, - закончил я. Говорить было почти невозможно: казалось, что в гортани полно осколков сосулек.
- А под трамплином, - знаешь, что? - Валик обратился к карте. - Да нет, тут этого нет и в помине. Короче... - Он снова взялся за щепку. - Поворот получается по гребню, а дома все в низине стоят. Если они полетят прямо - могут свалиться аккурат на детсадик. Влево возьмут - по скользящей девятиэтажку чиркнут. И дальше улетят, а там рукой подать до автозаправки...
- Не...во. - Я медленно покивал, в то время как меня начало натурально морозить. - Не...во... С какой скоростью они сейчас идут?
- Под сотку. До поворота им менее получаса осталось. Отсюда их уже поздно догонять - не успеем. Менты "вертушку" на перехват выслали. С транспортом хуже: вчера поздно вечером полосой прошел густой снегопад, городок по уши в заносах, а поскольку вчера была суббота, сам понимаешь, никто и не почесался. - Валик встал с корточек, распрямился и несколькими движениями ноги в тяжелом американском армейском ботинке стер со снега рисунок. - Всё один к одному...
Майор зашел в КПП, а я прислонился к стене. Срань Господня, било из мозга в виски, почему именно я?! Почему именно меня?! Почему именно на мою голову?!
...Вчера у нас всех был праздник. День части, благодаря которой этому району каждый раз утверждали из Центра неплохой, по сравнению с другими аналогичными по назначению подразделениями, бюджет. Сам статус обязывал: мало того что крупная авиатранспортная часть, так еще и совсем рядом, по меркам нынешних мест, - рассекреченный и знаменитый теперь на весь мир ГИРП ("грип", по-нашему) ВКС, откуда скоро должны были взлетать не только боевые, но и космические носители. Первый Президент, Свердловско-Московский, после того как старина Байконур оказался у Казахстана, приказал уделять здешним местам особое внимание, и даже несколько лет назад самолично сюда прилетал. Вот к его приезду и раскатали от Военного городка почти к самому аэродрому трассу по правительственному образцу. Мостили ее ударными темпами, но на совесть. И Свердловско-Московский остался весьма доволен и лично поощрил нескольких шишек. Особенно ему понравилось, как какой-то авиагенерал со знанием дела говорил, что трассу можно использовать и как запасную ВПП. По-моему, он крупно пудрил мозги и хотел заработать лишнюю бляшку. Но трасса действительно получилась под стать бетонке - прямая до бесконечности, словно по ниточке ее тянули, и такая же ровная.
Вот по этой самой трассе и мчался сейчас с бешеной скоростью налитый на три четверти высокооктаном топливозаправщик, который под самое утро угнали чуть ли не из-под крыла "итэдэшки" две соплюшки. Именно так описал их еще не оклемавшийся после случившегося водила, которого рывком сбросило с верха цистерны, - лет четырнадцати-пятнадцати, не больше. Как они оказались на охраняемом объекте - отдельный вопрос. Вообще гражданских здесь близко быть не должно на дух! А они...
Из КПП вывалился очумелый майор:
- Мужики! Ментовский вертолет обстреляли!!
Прежде чем рвануть внутрь, мы с Валиком успели обменяться такими же чумеющими взглядами. ЧП закручивалось в какой-то сумасшедший водоворот, из которого я уже не видел выхода. Я-то думал: все еще образумится, с вертолета на машину спрыгнет спецназ, коротко вразумит угонщиц, остановит машину, - и все, отбой с долгим перекуром под водку или фляжный медицинский спирт, наскоро соображенной закуской и вялой руганью...
В КПП под тоскливый вой радиопомех бубнила рация:
- ...на посадку. Повторяю, ноль-второй, немедленно на посадку. Управление больше никому не передавать. Прием.
- Понял, подтверждаю, иду на аэродром, прием.
- Оружие определили? Прием.
Короткая пауза.
- Не понял, помехи в эфире, повторите. Прием.
- Тип оружия определили? Прием.
Пауза подлиннее.
- Корнеев говорит, что, похоже, стреляли из табельного "пэ-эм". Из "макарова". Как поняли, прием?
- Поняли, из "пэ-эм"... Ждем вас на аэродроме, "скорая" уже ждет. Конец связи.
- Поняли, отбой.
- Вот же б...! - тоскливо сказал майор. - Вот же сука ...ная!
- Как они вертолет обстреляли? - задал я абсолютно дурацкий вопрос.
- Прицельно, б...! По кабине лупили, пилота ранили в плечо.
- Они там что, без броников были?
- Да какие там на ... броники?! Детки решили в дальнобойщиков поиграть, е..ный рот... - Майор обернулся ко мне, и я при свете неоновой лампы на потолке только сейчас увидел, какие у него ошалелые глаза. - Только это все пол...ни. А полная ...ня - они управление заправщиком заклинили и на цистерну вылезли, б...! Проветриться, на ...! Пилот сказал - они там еще и взасос целуются! Просекаешь?!
Я просекал. В том смысле, что мне уже добрые десять минут казалось, что я все еще смотрю дурной сон, и на самом страшном его месте проснусь, с бьющимся сердцем и вспотевший, в своей времянке-каптерке, рядом с женой, которая тоже проснется и сонно догадается: "Приснилось чего?" Она только недавно привыкла к выбрыкам, которые уже почти год выкидывают мои мозги. Я уверен, что все это после Чечни, где был всего месяц в служебной командировке. На исходе этого месяца я убедился, что родился в рубашке: на самом выезде из Хасавюрта военный грузовик, в котором ехали я с отделением федералов, нарвался на радиоуправляемый фугас. Один солдат погиб на месте, одного не довезли до медсанчасти, все остальные получили свою порцию осколков, - кроме меня. Кроме контузии, ни единой царапины. Да только про эту контузию медикам лучше ничего не знать, иначе в момент без работы останусь...
- Что будем делать, командир? - тихо спросил Валик. - Им осталось до поворота уже четверть часа...
Тут его взгляд медленно переполз с моей обескровленной физиономии на окно за моей спиной, и я увидел, как его лицо вытянулось по вертикали.
- Начальство, - откомментировал он. - Большое.
Краем глаза заметив, как на глазах стройнеет и расправляется в плечах майор, я обернулся. Увидел лишь заперевшую собой выезд с аэродрома темно-зеленую коробку "кашээмки" да три спины, поднимающиеся по ступенькам крыльца - одна в командирском бушлате-хаки, две затянутые в черный спецназовский цвет. Коротко взвизгнув пружиной, стукнула о стенку дверь, и долю секунды спустя майор благим матом рявкнул:
- Капэпэ! Смрно! Тврищиофцры!
Как эхо, громыхнул вскакивающий на ноги по стойке "смирно" весь находившийся на КПП личный состав. Звонко и сухо, точно на плацу, дважды щелкнули майорские сапоги.
- Товарищ генерал...
- Вольно, - оборвал его в самом начале уставной "песни" усталый надтреснутый голос. - Товарищи офицеры... Товарищ майор, доложите обстановку. В течение полминуты. Время пошло.
Пока майор тараторил, я приглядывался к морщинистому лицу генерала, больше похожему почему-то на картинку то ли из букваря, то ли из какой-то детской книжки: этакий добренький дедушка с генеральскими погонами на плечах. Лицо его было невозмутимым, но, не знаю каким чувством, угадывались в нем горечь и страх. И еще глаза как-то странно блестели. Как стеклянные.
Во время доклада стоявшие у двери каменно невозмутимые спецназовцы с автоматами на груди, переминаясь с ноги на ногу, нагловато оглядывали помещение и всех, кто в нем находился. Кроме генерала, разумеется. У одного из них я заприметил за спиной переносную радиостанцию.
Удивительно, но майор уложился ровно в полминуты. С перепугу, наверное.
- Понятно, - коротко резюмировал генерал. - Всех, кто находится на КПП, попрошу выйти.
Майор, казалось, вытянулся еще больше.
- Не понял, товарищ генерал...
- Всех на ... отсюда, - тем же тоном, так же негромко произнес генерал.
Продублированная понятным всем языком команда незамедлительно начала выполняться. Генерал бросил через плечо: "Рацию" и принялся оглядывать помещение, а один из спецназовцев завозился со своим имуществом. Валик направился к выходу, а я решил остаться - не армейский все-таки, спецслужба... Но стеклянные глаза генерала остановились на мне:
- Это кто?
- Начальник местного подразделения Министерства по чрезвычайным ситуациям, товарищ генерал! - моментально среагировал майор, выходивший последним.
- Кто?! - слегка повысил голос и приподнял негустые седые брови генерал.
- Н-ну-у... - растерялся майор. - Спасатель...
Генеральские глаза изучали меня немногим более четырех секунд. После чего последовало ровно-безапелляционное:
- На ... спасателя.
Восприняв эту реплику как команду, свободный от дел спецназовец придвинулся ко мне вплотную, дыхнул в ухо жвачкой и уткнул в позвоночник приклад АКСУ.
- Пошел, - тихо скомандовал он. - Быстрее.
Снаружи у КПП тотчас образовалась курилка. Мы с Валиком отошли к своей машине, где кемарил водитель. Несколько минут мы просто курили, не в силах произнести что-либо связное.
- Я свяжусь с нашими в городке, - наконец решил Валик и полез в машину. От толчка водитель проснулся и смачно зевнул.
- Че? - спросил он, залезая пятерней в бардачок и доставая оттуда пустую пачку "Беломора". - Едем уже?
- Нет пока. - Валик завозился с рацией. - "Гнездо", я "Перепел", прием!.. "Гнездо", я "Перепел", на связь!
- "Гнездо" на связи! - Голос из динамика был на удивление ясным и четким. - Слышу вас хорошо. Прием.
- Вот же связь, сука! - хмыкнул водитель. - Когда не надо, так хоть концерт по заявкам передавай. А когда позарез... Командир, я к шоферам отойду, сигарет стрельну.
- Давай, - кивнул я, прислушиваясь к переговорам Валика с отделением МЧС в Военном городке.
- Кто на связи?
- Пашинцев.
- Понял. Привет, Слава, это Бугер.
- Узнал, Валя, доброе утро!
- Ну да, доброе... Что уже сделали?
- Да работа плохо идет, мать его... Начали оповещать только пять минут назад, многие вообще посылают подальше и двери не открывают. Думают, козлы, шутка такая... Короче, жопа.
И тут на нас всех волной от летного поля покатился тугой свист. Мы все возле КПП помимо воли пригнулись, когда на бреющем, чуть ли не по верхушкам связных мачт, рубя лопастями воздух в электрическое крошево, промчалась черная хищная туша. Промчалась в ту сторону, где начиналась трасса, унося с собой пронизывающий до самых мозгов костей звук и оставив во рту горький привкус беды, которая вот-вот должна была случиться.
- Что? - крикнул Валик в микрофон. - Не слышу?!
- У вас без изменений, спрашиваю?! У вас что, ураган начался? Что за помехи? Как понял? Прием!
- Не ураган, в вашу сторону пошла боевая "вертушка", "черная акула"... Да, у нас без позитивных изменений. Пока только негативные изменения.
- Ну, я понял, понял... Блин, полная жопа! Не успеваем никак... Слушай, а на кой нам "черная акула"? Она что, дорогу перекроет?
- Я думаю - да, так.
- Ну, даже если будет лететь на максимальной, все равно может не успеть...
- Ладно, Слава. Делайте, что успеете. Я буду информировать вас, если что изменится.
- Взаимно, Валя. До связи!
Валик вылез из машины.
- Слышал? - спросил он у меня.
Я молча кивнул, глядя, как от группы шоферов возвращается наш водитель. Он остановился рядом со мной и облокотился о борт "газика". Кашлянул.
- Такое дело... Мужики между собой языки чесали. О тех девках, которые бензовоз угнали. Базарят, вроде, одна из них - внучка того самого генерала, который всех из КПП повыгонял. А вторая - вроде как бы ее подружка. Типа, он их привез вчера с собой на праздник, на самолеты посмотреть, а они под утро от него смылись, да еще и пистолет генеральский с собой прихватили. Такие дела...
Валик присвистнул.
- Теперь, стало быть, дедушка за внучкой вертолет послал? Дедка за "вертушку", "вертушка" за внучкой... Ничего, "акула" - быстрая машина. Успеет.
- Перехватит... - тупо сказал я, вновь перемалывая связками льдистые осколки. - Перехватит.
- То есть - как перехватит? - непонимающе уставился на меня Валик.
И мы еще добрый десяток секунд смотрели друг на друга. Потом Валик медленно выронил:
- Не-по-нял... Там же...
- А чего тут непонятного, .. твою? - очень спокойно сказал я. - Перехватит. В смысле - пролетит на бреющем над заправщиком, девчонки пересрут, вернутся в кабину, тормознут. И все дела...
Я это сказал? Или, быть может, кто-то другой? Кто-то, сидевший у меня внутри, дергал за мышцы и подавал голос, а я не препятствовал ему? Водила и Валик смотрели на меня, а я - сквозь них, в подернутое утренней дымкой, подсвеченной аэродромными прожекторами, пространство.
Мы стояли вокруг "газика" - три библейских соляных столба, оглянувшихся на ужас за своей спиной.
Кажется, в одно из этих мучительных мгновений я умер.
И воскрес - одновременно с открывшейся дверью КПП и до омерзения четко врубившейся связью:
- "Перепел", я "Гнездо", прием.
Встрепенувшийся Валик втиснулся в кабину.
- На связи, "Гнездо". Что у вас?
- У нас... - замялся Слава.
Я начал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее падать в разверзшуюся под ногами бездну, под голос из динамика:
- Я на крышу наблюдателя выслал, с биноклем и мобилой. Бинокль у него хороший, мощный... Он мне полминуты назад позвонил, говорит: на трассе, почти у самого поворота, наблюдает сильный дым. Что горит, не разглядел, но...
Генерал в сопровождении своих спецназовцев сел в "кашээмку". Лязгнул люк, БТР пыхнул дизелем и вырулил из раздолбанного проема КПП в сторону трассы.
Дальше я поступил, как, в принципе, и должен был поступить человек в состоянии аффекта.
Правда, более-менее в себя я пришел, когда пальцы на руле "газика" свело судорогой. Где-то в глубине мозгов запечатлелось некое слайд-шоу: я распахиваю дверцу; я вышвыриваю Валика из кабины; я прыгаю за руль; я отталкиваю от машины водителя; я жму на газ; я вылетаю из КПП, чудом не задавив никого из куривших...
Трасса действительно была ровная. Впереди маячил генеральский БТР. Я выжал из несчастного "газика" все соки, летел, догоняя "кашээмку", так, словно в самом деле намеревался воспользоваться трассой как взлетной полосой, и орал:
- Дедка! За "вертушку"! "Вертушка"! За внучкой!..
За несколько минут мне удалось нагнать шестиколесную коробку и поравняться с ней. Удерживая руль левой рукой, перебрался на правое сиденье, пинком ноги распахнул дверцу и заорал чуть ли не в самый борт БТР:
- Убийца! Убийца!! Убийца!!!
"Газик" дергало из стороны в сторону, свет фар судорожно метался по шоссе, и не знаю каким чудом я не вмазался в "кашээмку". Впрочем, скоро все это закончилось. БТР слегка вильнул в мою сторону, "газик" занесло - и меня вместе с ним унесло в кювет.
"В рубашке", - вяло думал я, выбираясь из лежащей на боку машины и осматривая ссадины на руках. Темная туша о шести колесах таяла вдали. Я сел прямо в неглубокий снег, и снегом же, зачерпнув его обеими ладонями, постарался залепить и глаза, и уши. Изнутри, наконец-то прорвавшись через рвавшие мясо и душу сосульки, вылезал наружу глухой вой - так, наверное, воют на луну отчаявшиеся найти дорогу к дому заблудившие собаки.
Отныне мне надо было жить дальше.
Но я не знал - как...
* * *
"Командование воинской части 00000 выражает глубокое соболезнование командиру части генерал-лейтенанту ХХХХХХХХХХ в связи с безвременной смертью внучки
ЕЛЕНЫ
и выражает глубокие соболезнования родным и близким покойной".
* * *
"N-ским отделом внутренних дел разыскивается гр. ХХХХХХХХ Юлия, 1985 г.р., которая 12 февраля с.г. ушла из дома и до настоящего времени ее местонахождение неизвестно.
Была одета: куртка темно-синяя синтепоновая, красный шарф, светло-бежевые варежки, синие джинсы, темные сапожки.
Просьба ко всем, кто видел ее или может указать местонахождение, позвонить по тел.: 0-00-00, 0-00-00, или 02".
* * *
"13.02 в 5.25 утра с территории в/ч 00000 вооруженный преступник угнал топливозаправщик с авиационным топливом.
В результате действий преступника возникла непосредственная угроза жизни и здоровью людей.
Самоотверженными действиями сотрудников N-ского отдела внутренних дел угроза была предотвращена. При задержании преступника сотрудники милиции были вынуждены применить оружие.
Ведется следствие".
Postscriptum:Этот рассказ - результат Погружения. С точки зрения "нормального" человека - чистый бред. Я не могу назвать это ни бредом, ни сном. Было очень похоже на интерактивный фильм. Причем одновременно смотришь со стороны и участвуешь в нем. Я постарался записать всё, как увидел и прочувствовал. В том числе и ненормативную лексику, которой я никогда не пользуюсь. Я постарался максимально ее затушевать. Если все же данное произведение нарушает Правила Сайта - прошу незамедлительно удалить его.
НЕОБХОДИМЫЕ ПОЯСНЕНИЯ
Бетонка - жаргонное название взлетно-посадочной полосы и рулежных дорожек на аэродроме; как правило, выкладываются из бетонных плит
Высокооктан - сокращение словосочетания "высокооктановое топливо". Применяется в авиационной и ракетной технике
ГИРП ВКС - Государственный испытательный ракетный полигон Военно-космических сил
"Двухсотый" - принятое в армейском радиообщении кодовое обозначение убитого солдата или офицера. Было широко распространено в Южной группе советских войск в Афганистане в 1979-1989 гг.
"Итэдэшка" - жаргонное название военно-транспортного десантного самолета Ил-76 ТД
"Кашээмка" - жаргонное название командно-штабной машины на основе БТР
"Сушка" - жаргонное название истребителя марки "Су"
"Черная акула" - общепринятое название боевого вертолета Ка-52
| 
Библиотека // Объявления
