Такие рассказы нельзя критиковать, расщеплять, лишать оболочки-настроения, звучащей в каждой фразе по слову или даже звуку.
Писать о жизни, как о галлюцинации – тяжело, вязко и нескончаемо.
Рассказ – повторяющие циклы, но только от ночи до утра, не наоборот. Потому что ночью видны перемены, галлюцинацией маячит свобода. А днем – слишком видны края, у жизни, у перрона метро, у окна, на котором героиня сидит по ночам.
Галлюцинация одна - судьба – но в трех проявлениях.
Рассказ о «девочкЕ, имя которой – шариком со ступеней падает и разбивается на тысячу осколков, в каждом из которых – одно из лиц одиночества, одна из версий покоя, с которого всё началось и никак не хочет продолжаться...». Рассказ похож на мантру – повторения с заданными условиями, иногда дополняются детали, с каждым витком расширяется радиус увиденного, но смысл не меняется, центр не смещается.
Рассказ – ритуал жизни, колдовской, как гадание на судьбу. Вечная полночь, продолжаемая и утром.
Сюжет – песня о Мари – фрагмент, который может быть и концом, и началом. О ней написано многое:
- о внешности в образе: «она привыкла отбрасывать чёрные патлы назад неукротимым движением дикарки, она привыкла корчить из себя некую медузу-горгону, - вот только ледянящего взгляда нет, костюма не хватает, страхом от неё не пахнет».
- об имени: «ма – от матери, от матерщины, от матки,а ри – это от го-ри, от го-ры, от искры какой-то». Не хватает искры, желтого, яркого.
- о привычках: наблюдать с окна за городом, писать письма, искать воспоминания о себе прежней.
И в описаниях видна двойственность, о которой сказано сразу и будет повторено несколько раз. От Мари до М, висящей за окном в дырявом плаще и укрытой вечностью.
Одна – в полосатых гольфах, с кофе по утрам, катается на рогатых троллейбусах. Пока другая спит – миражи и чертовщина, дар от пра-пра-пра-прабабки, книги и карты.
«Мари снится коллода карт, где головы отрезаны, а вместо чисел – осы: семь на семёрке, восемь на восьмёрке, ни одной на короле, потому что сам он – большая выдумка малого ума» - но во сне они пересекаются, в мечтах о выдуманном короле, и мечты жалят, как осы.
Оса – два цвета – желтый и черный. Игра цветов приходит сквозь рассказ, как двойственность, как две силы, которые живут внутри главной героини.
«Маргарита стучится в окно, уже почти не надеясь, что городская сумасшедшая впустит её, отягощённую покоем, - помыться, выщипать брови и рассказать о том, как жёлтый медленно проростает в каждом из нас, украдкой, чтобы потом отвести к чёрному, одетому в любой цвет» - желтый знак цветов, который привлек мастера и никак не проявится в Мари. Или наоборот Маргарита предостерегает Мари от черного, ночного, когда заглядывает к ней в окно.
Построен рассказ комбинированно: от первого лица, третьего и со второго на «ты». В основном это повествование, без диалогов (есть несобственно-прямая речь), изложено в монологе и в настоящем времени.
Так звучит вступление: «Когда луна поворачивается подёрнутой лёгкой дымкою, словно шалью, стороной, когда пятна на ней становятся мутными, словно стоячая вода, когда колодцы неожиданно находят в себе силу тянуть жизнь из случайных, внезапных, невозможных - ну хотя бы поблизости – источников, я сажусь на подоконник», где проявляется концепт рассказа: к главной героине (рассказчице) приходит она. Встреча двух «я», Мари и Маргариты.
Текст делится на три главы – три галлюцинации. Каждая из них состоит из нескольких частей, так как посвящена разным персонажам.
Так, первая глава и первая галлюцинация рассказывает:
- от первого лица («я», Мари) об ночной гостье «она»;
- от третьего лица (автора) об прежнем «я», Мари.
Сформирована двуслойность произведения, когда два персонажа преподносятся, как изнутри, так и снаружи (видны с разных сторон окна).
Сюжета, как единой нити в рассказе нет. Есть субъект внутри и снаружи повествования, вокруг которого строится повествование, фон.
Части внутри каждой главы начинаются с событий:
«И она приходит сюда»
«Сегодня выходной»
Они организуют текст вертикально, однако, настолько расширяются описаниями и состояниями, что текст теряет временную организацию. События нельзя изложить в последовательности, потому что «всё началось и никак не хочет продолжаться...» - статика, рефлексия событий лежит в основе композиции.
Вторая часть и первая галлюцинация – события и мысли после выходного.
- от второго лица, обращение на «ты», от лица Мари, рассказчицы. «И снова, ты снова прилетаешь ко мне – издеваешься, с-стерва....» - как и в первой главе начинается с визита Маргариты, как молчаливого упрека городской сумасшедшей.
- от третьего лица: «Мари снится коллода карт» - ночь Мари, описан ее сон, позволяет проследить события, наступление утра: «Комната становится утренней»
- от третьего лица: «Мари танцует» - день, жизнь главной героини. Посвящается описанию бытия Мари, отвлеченно, не привязано к определенному временному отрезку. Здесь и будущее (куда ползут троллейбусы), и возврат к прошлому - «Она вчера специально перебирала - весь выходной! - свои воспоминания, она искала засушенные розы».
Здесь реальность (в компаниях, в троллейбусах, на грязных улицах и в метро) сплетается с мечтами (думает на подоконнике о себе другой).
Вторая галлюцинация делится на три части:
- от второго лица: «А потом приходил ты» - событие, при чем в нем участвует сторонний персонаж «ты», гость, но только к Маргарите, а не Мари.
- от первого лица: «Я не считаю, сколько раз и сколько дней» - восприятие, рефлексия на предыдущее событие.
- от третьего лица: «Мари возвращается домой и запирается» - итоговое событие, которое становится развязкой в тексте, где находятся пояснения, возвращающие читателя к началу. Закрывается цикл.
Текст наполнен сквозными образами:
- Маргарита – вторая сущность главной героини, ведьма, отсылает к Булгаковской героине, которая шла на жертвы ради мастера.
- осы – два цвета – желтый и черный: желтый – свет, добро, черный – ночь, злая сущность; желтый отсылает к букету в руках Маргариты.
- луна и месяц – когда луна «засыпает» (поворачивается подернутой дымкой) приходит Маргарита, когда луна молода – юный месяц – приходит «он».
- кровь – родственная связь двух сущностей, страх Мари и гвоздь, о который она постоянно царапается, как ошибка или обман.
- змеи – мудрость Маргариты, но они безопасные для Мари, не защищают ее змеиной кожей.
- карты – судьба, вечное и затянувшееся гадание.
- коты – ссылка к мистике (Кот Бегемот Булгакова); троллейбусы – атрибут социальной жизни, как и бабушки со стервозными мамашами; лампочка с пауком, прохожие с клыками, Орфей, ищущий мечту, замороженные русалки; желтые нитки, чтобы сшить судьбу.
Текст переполнен символами, определяющими связь обыденной жизни с мистикой, связь Мари и Маргариты, прошлого («худого на впечатления детства») и многовариантного будущего.
Рассказ – фрагмент одной вечности, посвящение одному персонажу, описание героини в пространстве, но не времени, о разбросанной картами судьбе, несшитой желтыми нитками. Посвящение образу очень удачное.