«…Чтобы снова вернуться…» - девиз данной зарисовки, призрачной, как напоминание о прошлом, о котором пишет автор.
В шаге от бога, в шаге от мечты и от вечности. А вечность ассоциируется с любовью.
Зарисовка, конечно, о любви, только необычной, растерянной между прошлым и настоящим, между разными рассветами, то дарящими сладость близость, то отнимающими его с горечью.
Герои — образы призрачные, стерегущие любовь, и этой призрачности подчинено повествование, окутанное атмосферой, «как тонкой шалью». И в чувствах становится непонятно, где будущее, где прошлое, а где настоящее. Потому что чувства в зарисовке — это постоянное возвращение, путешествие по эпизодам памяти, которая бывает разной в дни разлуки и в дни счастья.
Любовь делает человека Богом, так можно прочитать основную мысль зарисовки, и тогда понятно стремление героини задержать мгновение «в шаге». Бог — образ таинственного возлюбленного, рядом с котором просто так нельзя быть рядом.
«В шаге от Бога» - может прозвучать более трагично, как на краю жизни и перед смертью. Тогда становится явной трагедия, звучащая в строках:
«Твоя Тьма – лишь снилась Тебе, и Ты проснулся с криком»
«Быть ВОРОВКОЙ своей любви, украв ее у Судьбы»
«Уходить с отсутствием сердца в груди»
Фон зарисовки — золотистая осень. Золото — символ драгоценных чувств, воспоминаний, здесь цветом золота окрашен и рассвет.
Но с осенью очень, как с порой увядания, очень часто ассоциируют падение надежд, к чему прибегает и автор:
«Я касаюсь ступнями горячего асфальта, подбрасываю кончиками пальцев нежные кленовые листья, стонущие с хрустом под моими ногами. Я топчу прошлое, прошлое без Него, без жизни, холодное, скучное»
Осень для героини — и прошлое, и настоящее.
Настоящее — это листья-воспоминания, затоптанные героиней; это дочь, которая сравнивает глаза отца с цветом сентябрьского неба.
Прошлое — «неотвратимый рассвет», принесший им расставание:
«Свет всегда приходит слишком не вовремя, когда его не ждешь – и ослепляет»
Но в нем еще воспоминания о звездном небе и подаренной им первой звезде; ночи на чердаке — богемном оплоте; раннем утре на крыше и малиновом вине.
«и никто нам не помешает доживать на краю мира последние секунды Нашей вечности…» - звучат слова кульминационного эпизода, пика счастья и падение в расставание.
«Пришел Хозяин…» - финальные строки миниатюры все больше тянутся к мистике, как и в словах о том, что без Него у героини нет жизни. Мертва ли она, или душа умерла без него, названного Богом.
Хотя виднеется и другой смысл, по которому героиня всего лишь непрошенный гость в чужой судьбе, и попыталась выкрасть ее на одну ночь, но пришлось уйти с рассветом и воспоминаниями по осени.
В миниатюре описания подчинены сюжету.
Где расцветает любовь — дурманит запах влажного сада и яблони застилают листьями окно. Где уходит любовь — запах мокрой травы и яблок, давно сгнивших, вызывает у героини удушье.
И только в дочери находится спасение:
«Мне некуда спешить, в это воскресенье я свободна от горечи.
Ко мне бежит со спутанными от ветра волосами моя Девочка, моя дочь»
Зарисовка целостная, атмосферная, и благодаря неожиданным сочетаниям воспоминаний и настоящего, тема любви, разлуки и вечности - завораживает.
«…Тихий, почти пасмурный рассвет поднялся над городом, окрасив все вокруг желтовато-сизой дымкой. Света еще очень мало, но края листьев уже посеребрило скупое августовское солнце. С каждой секундой станет все светлее, все безжалостнее наступит утро, полное горечи» - посоветовала бы в первом абзаце обыграть времена глаголов.
Первое предложение — прошедшее. Второе — сделать в настоящем: Света еще очень мало, но края листьев уже серебрит скупое августовское солнце.
Третье — в будущем.
«…Скоро осень. Она уже в воздухе, он дышит ею» - повтор местоимений.