Дневник – не просто тетрадь (блокнот) для записей мысли, для многих – это единственный друг или способ увидеть себя со стороны. Так почему бы не дать возможность дневнику поговорить – такова идея данной миниатюры.
Вышло очень занимательно и целостно, благодаря цинизму и иронии, свойственной рассказчику, дневнику.
Образ одушевленного дневника разнообразен и ассоциативен, не так прост, как кажется. Выступает в различных ипостасях:
«у меня есть босс, хозяин, отец, писатель, а я его машина по переработке отрицательной энергии» - то есть, как раб или слуга.
«Нет, мне это не в кайф… Адреналина тоже нет… И даже не думайте записать меня в число мазохистов» - он же – жертва собственного хозяина, его поступков, мыслей и даже кота. Он – заменяет, по сути, и друга, и домашнее животное, потому что ревнует, требует внимания, сопереживает.
Все же, не смотря на то, что в роли рассказчика и «я» выступает дневник, речь в миниатюре идет о хозяине, человеке, чья судьба виднеется на страницах.
О чем повествует главный персонаж? О человеке, нигилисте, мизантропе, что видно, как по записям, так и по комментариям к ним.
«Он вечно чем-то недоволен»
«его жизнь настолько скучна, что он сравнивает себя с официантом»
«У него ведь женщина появилась! Та еще «простушка»
С появлением женщины и начинается конфликт – моральное падение героя – что довольно интересно показано в миниатюре. Однако линия «женщины-зло», хоть и была переломной, но остается второстепенной.
Главная – единение дневника и хозяина, которое достигается только в конце, после прохождения их «испытаний».
Правда, и страдания дневниковые поданы с улыбкой: «признаюсь честно, смех на краю свободы – дорогое занятие» (здесь под свободой подразумевалась жизнь, вероятно).
По мере заполнения негативом совесть дневника (и хозяина) ослабевает, они становятся похожими.
«Эх, как меня понесло, набрался слов у хозяина» - жалуется дневник, обнаружив, что перенял бранную манеру речи.
«Сколько можно резать вены?» - говорит существо вначале; а к концу ближе – «Я скоро умру… корешок желает перерезать себе горло, но не может его отыскать…»
И пока дневник готовится к смерти во имя ложной любви к той, что пугает его сигаретой, происходит кульминационное событие миниатюры – «Я ее убил…» - человек приносит в жертву другого человека во имя своего дневника, хранителя драгоценных мыслей. Не это ли вверх безумия и обещанная паранойя, или все же ода настоящей дружбе, воспетая за гранью разумного.
И тогда раскрывается последняя, самая сильная роль дневника – «тебя имеют, твое тело исписывают дикими фразами, когда ради тебя идут на жертву, когда тебе поклоняются». Дневник – бог своего хозяина, и в этом заключается эмоциональный пик повествования и всей истории.
Сомнительный в моральном плане счастливый финал, в котором говорится о жизни, может вызвать много различных мыслей. Но он логичен, как и акт насилия (пожертвование) нагнетаемое с первых строк. Должен был остаться кто-то один…
Дневник, как совесть, жертва и идол для своего хозяина – необычная трактовка. Не зря же люди отдают тетрадям желания и мысли. Может, дневники заменяют друзей для одиноких или служат памятью для забывчивых? Или они одушевленные, имеют свои вкусы и пристрастия? Страдают и переживают за хозяев?
Миниатюра самостоятельна, идея может вызвать отвращение и недоумение, но однозначно – какие-то чувства, а, значит, идея жива и замысел удался. Пример гармонии идеи и объема.