Для оценки работ, кроме грамотности автора и соответствия теме, учитывались:
- полнота раскрытия сюжетных линий (как вступительная часть, кульминация, развязка сочетаются друг с другом, закрыты ли сюжетные линии, не оставлены ли персонажи за бортом сюжета);
- полнота использования потенциала языка (минус – штампы и канцеляризмы, бедность языка и повторы, несоответствие характера стиля и описаний; плюсы – образный ряд, полнота описаний, легкость восприятия, новизна).

«История одной скамейки»

Эволюция скамейки, показанная от ее рождения до последней миссии. Только добрый человек, который мог слушать деревья, такой, как дед Кузя, мог построить такую скамейку, которая потом стала влиять на чужие судьбы.
Скамейка не просто атрибут двора – она наблюдатель, переходящий из одного эпизода в другой. Кроме самой скамейки, объединившей персонажей, кое-где проглядывается иная связь между персонажами. Так, кот и дед Кузя появляются в нескольких эпизодах и находят каждый свое счастье. Кот делает грязное дельце, а скамейка помогает деду и бабе взлететь к звездам, как будто они продолжение той пары голубей, встретившихся у скамейки. Другие же персонажи – девушка и котенок – не проявляются потом, их счастье остается за кадром, чем выбиваются данные эпизоды из сюжета. К концу текст разбивается на разрозненные эпизоды.

«Командировка в тыл врага»

Вирус добра – это интересно и необычно, только подано в стандартной упаковке. И, кажется, что за привычкой быть строгим, у полковника Вика проглядывает неумение выполнять сложную работу. Его поведение прямолинейно, такой уж прототип военного, для которого убить – это просто и ясно. Но тема произведения уходит глубже, касается человечности. Потому сущность героя должно была проявляться по мере развития событий. Были сделаны попытки – сон, но в рассказе даже не дается его описание, и не раскрывается: почему именно с мельницей связаны теплые воспоминания Вика.
Здесь же Вик удивляется каждому изменению, не пытаясь разобраться в себе, то есть долго заменяет характер главного героя.
Поразительно то, что генерал сперва хотел скрыть от полковника детали задания. Поразительно то, что, засыпая дома, Вик просыпается уже на борту корабля.
Зато в рассказе упоминается Архипелаг колонистов, Системные правители, планеты-полигоны – о чем следовало бы сказать полнее, чтобы противопоставить одно восприятие мира другому.
«Это было похоже на то, когда тело мужчины, упоительно и страстно ласкает любимая женщина» - описания скупы (для кого похоже, почему не описать чувства героя). Встречаются повторы, кое-где скачет время повествования, изложение могло быть гармоничнее.

«Фонарщик 1,2»

Два варианта истории о том, как эльф попадает в снежный мир и становится фонарщиком. Видно, что написано для развлечения, и для хорошего настроения читателей выбраны имена персонажей. Настоящая куча-мала в том плане, что данный рассказ можно было продолжать, наращивая персонажей, растягивая диван. Стиль «пишу, как вижу и слышу» как раз для ненавязчивых сказок, в которых важна счастливая концовка, а середина (обычно) наполнена абсурдными ситуациями. Впрочем, в обеих частях рассказа герои заменяют (заслоняют) снежный мир, роль фонарщика. Описание долины Велинор тоже выглядит лишним, поскольку об эльфе не дает никакой информации и никак не сравнивается с миром другим.

«Страшная находка»

Если мистика, то сразу мертвецы, которые убивают тех, кто посягнет на их покой. Тема, обыгрываемая сотни раз, не получила в этом рассказе нового облика. Украденные из могилы вещи, побег от мертвецов, гибель воров, и мораль. То, что могло углубить и разнообразить сюжет, осталось слегка затронутым. Ведь мистика состоит не только из действий, она живет деталями, которых тут нет. Загадочные знаки не нашли воплощения, история оборвалась, как будто сюжет сводился только к смертельным случаям. Беглое изложение напоминает план для романа, потому вышло пресно.

«Очередная встреча»

Возможно, рассказ написан не столь про существование НЛО, а про то, что все гениальные идеи ученых посланы инопланетным разумом. Однако основная мысль затронута вскользь и запрятана среди типичных описаний встречи. Ничего не говорится о герое, о его работе и открытиях. А только упоминание НЛО, космического корабля в коротком диалоге не делает рассказ фантастикой. Как и одно описание эпизода встречи не становится рассказом при такой подаче сюжета.

«Кто»

Сюжет отвечает не на вопрос «кто», а «как». Как герой должен смотреть на вещи, чтобы наладилась жизнь, видеть во всем хорошее, не жаловаться на жизнь, потому что она может прерваться неожиданно. Эпизод-урок интересен тем, как герой реагирует на появления двойника, отвечает на его просьбы, спорит сам с собой. Но остается лишь эпизодом, поскольку для кардинальной перемены в характере нужно было показать характер героя, на что ушло бы больше текста, событий.

«Трамвай»

Рассказчица раньше времени выдала секрет о том, что любит поспать в трамвае. А зря. Так был бы намек на путешествие в иную реальность, хотя героине, работающей в лаборатории, жизнь за пределами знакомого маршрута такой и казалась. Описано абсурдно и с чувством, потому что на каждую аномалии находится комментарий рассказчица, сравнение с миром ее больницы. Не хватает стержня, самой героини, которая могла бы упорядочить этот чудо сон, как и жизнь свою, чтобы стать интересной читателю не только безумством мечтаний. Конечно, подкачало то, что сон остается сном, ведь все гораздо глубже – фантазии о чанах и ритуалах – увидеть бы это «глубже» в рассказе.

«Предрассудки бездарности»

Идея оказывается в плену изложение, которое подчеркнуто негармонично, поскольку желание главного героя писать в этом рассказе высмеивается. Но идею можно было обыграть хорошо, показав душевные метания героя, не сбавляя ироничного тона, но избегая стилистических ошибок и нарочного упрощения сюжета.
Герой остается подопытным, а у подопытного рождается набросок/схема/образ рассказа, конечно, в виде пародии. Но и данная пародия, как рассказ в рассказе, не облечена в удобоваримую оболочку.

«Лечение смертью»

Рассказ соединил два сюжета: ангелы-хранители и зомби. Их комбинация могла быть насыщенной и даже новой, если бы сюжет не строился на традиционных эпизодах с голодными мертвецами, рассуждениях о том, кто достоит жизни. История главного героя, трагедия его семьи также подается стандартно – ревность, основанная на домыслах. Атмосфера в хорроре не измеряется количеством зомби, силой опасности и крика, безумными поступками персонажей и даже их находчивость. В основе всегда лежит характер и эмоции, которые читатель должен примерять на себя. Переживания в этом рассказе свелись к ревности, а шанс на выживание герои получили, потому что вовремя вспомнили друг друга, сплотились, чтобы спастись. Но простили ли, поняли – глубины нет, хотя героев затягивал омут. Также обойдены вниманием хранители, которые какие-то образом решают жить человеку или умереть после страшной аварии.

«581с»

В этих вариациях на тему «Соляриса» больше внимания уделяется чувственной, чем научно-фантастической стороне. Спонтанность и сбивчивость повествования похожа на туман, который заставляет героев видеть призраки прошлого. Герои то понимают, что находятся в плену иллюзий, то снова начинают верить в планету, где они могут быть счастливы.
Интересные детали, такие как фотография, бумажки с наименованиями предметов пропадают, как и пропадает реальный мир. Остаются иллюзии и воспоминания главной героини – летописца экспедиции.
«Я знаю. Ведь где- то уже так было. В каком- то романе» - говорит она. Конечно, роль живого тумана и странной планеты здесь второстепенна. На первом плане – переживания, ощущения, самообман персонажей. Чувственный слой «соляриса» с положительной концовкой, в которой героев находят спасатели, и приходит долгожданный сон. Но фантастическая идея выглядит блеклой.

«Ковчег»

Один из вариантов апокалипсиса обыгран в рассказе довольно подробно, как со стороны надвигающейся угрозы, так и со стороны действий людей, которые пытались предотвратить конец света и спасти хотя бы некоторых представителей человеческой расы. Многоплановость становится достоинством сюжета, но ближе к концу приводит к тому, что каждой новой «проблеме» уделяется меньше внимания.
О тех, кто достоин спасения (богатые или бедные, взрослые или дети), о том, кому удается спастись, и кто становится повелителем нового мира вне старой Земли.
Сюжет делится не только на время до и после катастрофы, но и отражает смену поколений. Сперва о Ковчеге рассказывает один из его создателей – ученый Клаус, потом – главным героем становится следующее поколение – сын Нортона, Летописец. Справедливо, что меняется при этом язык повествования (переход с третьего на первое лицо), но в главах, где мальчик рассказывает о жизни в подземелье, речь вовсе не похожа на детскую.
Многие события поданы чересчур официально, наподобие отчета, особенно переходная часть к миру катакомб. Ключевая глава «Катакомбы», на мой взгляд, должна быть развернутой, показать «законы» жизни подростков на больших примерах. Ведь им приходилось жить взрослой жизнью в замкнутых условиях – здесь полезно было бы отметить эволюцию характера, однако, кроме главного, нет других героев, за которыми можно было понаблюдать. Главный герой, Летописец, также становится лишь наблюдателем в этом произведении – он участвует в приключениях, чтобы читатели приближались к развязке, но, при этом, не проявляет себя, как личность. У подростка должны быть увлечения, и даже встреча с Алиной родила бы у него какие-то мысли и воспоминания.
В произведение есть интересные сюжетные вариации, вроде, смены героя, недетских игр, театра бывших ученых, общества бандитов, но конкретно о том или ином явлении сказать ничего нельзя. Они эпизодичны, но не потому, что им уделено мало места в тексте. В некоторых местах повествование подменяется на пересказ, и события преподносятся как свершившиеся, то есть, читателю остается вкушать лишь их эхо, зачастую, описанное в виде канцелярских отчетов (примерно, как и текст этой рецензии).
Но глобальность идеи – смена поколений – конечно, положительная сторона, как и то, что в произведении подробно рассказывается обо все установках и изобретениях. По части технической выигрывает начало произведение, поскольку Клаусу, ученому, легче пояснить механизм той или иной установки. По части динамики и эмоций – эпизоды после падения астероида, где Клаус страдает галлюцинациями или Казарин спасает Алину.
Таким образом, в произведении охвачены все возможные сюжетные линии, но понемногу. Сказано и о Хайлоке, утратившем связь с Землей, и о Клаусе, тело которого нашли в конце, и даже об Алине, ставшей матерью нового Летописца.
Однако в произведении: стиль меняется даже тогда, когда повествование идет от одного лица; встречаются неудобоваримые фразы; часто события преподносятся постфактум, что снижает психологичность.