Мимо творчества Павла Филонова нельзя пройти равнодушным. Всмотревшись однажды чуть глубже, приходишь к внезапному понимаю. Кому-то его живопись может показаться отталкивающей, даже уродливой, но это лишь свидетельствует о недастоточном внимании зрителя к картине, к мысли художника. Давайте попробуем разобраться, что пытался показать "апостол" Филонов.
Конечно, очевидец незримого (как назвал художника А. Кручёных) выстроил отличный теоретический фундамент...

Живописная работа - это вид работы, сделанный с максимальной отдачей и аналитической сделанностью.
Единственный профессиональный критерий оценки работы - её сделанность.
В своей профессии художник должен любить всё 'сделанное' и ненавидеть всё 'не сделанное'.
В аналитическом мышлении процесс обучения становится составной частью созидательного процесса.
Чем сильнее художник "работает" над своим интеллектом, тем сильнее воздействие, которое окажет оконченная работа на зрителя.
Каждый мазок кисти, каждый контакт с картиной - это чёткая запись через материю и в материю физического процесса внутри художника и вся работа - это целая запись интеллекта художника, который её пишет.
Искусство - это отражение через материю записи в материи борьбы за форму состояния высшего интеллекта человека.


Один из учеников школы Филонова, Евгений Кибрик, вспоминает Филонова двадцатых годов:

Собирались мы всегда у Филонова <...>
Комната у Филонова была с двумя окнами, метров двадцати или немного больше. У стены стояла железная, больничного типа кровать без тюфяка, застеленная серым одеялом (Филонов спал на голых досках). Между окнами висело зеркало, а под ним стоял небольшой стол, были ещё табуретки, простой шкаф, мольберт. На белых стенах, сплошняком, почти без просветов, висели картины Филонова.
Нравственно он был безупречен <...>
По характеру – аскет, непоколебимо проводящий в жизнь свои взгляды. Он свёл до полного минимума расход на жизнь. Одежду свою неизменную куртку из выкрашенной в синий цвет солдатской шинели, серую кепку, солдатские башмаки и старые чёрные брюки он носил по выработанной им системе абсолютно бережно. Питался чёрным хлебом, картошкой, курил махорку. Он решил тратить не больше 20 рублей в месяц. Зарабатывал их техническими переводами (он по самоучителю изучил иностранные языки).

Следует вспомнить призыв мастера: "Режь объект изучения и письма как скальпелем".
Вот ещё кое-что:

Так как я знаю, вижу, интуирую, что в любом объекте не два предиката: форма да цвет, а целый мир видимых и невидимых явлений, их эманаций, реакций, генезиса, бытия, известных или тайных свойств, имеющих в свою очередь бесчисленные предикаты <...>

Иными словами, картины должны развиваться подобно растению, вопроизводя собственные формы, функционируя, как независимый организ, это процесс, который прослеживается в нескольких картинах Филонова с изображением голов.

Для Филонова не существовало произведения искусства, заключённого в рамку. Он считал свои работы звеньями цепи, разрушать которую было бессмысслено

Многомерность была ещё одной важной частью аналитического искусства. По убеждению Филонова, предмет нельзя написать на холсте с единственного данного угла зрения, следует воспользоваться и другими углами зрения.
Для Филонова картина или рисунок были выходом в открытое пространство, обитатели которого одновременно рассматривают в измерениях этого пространства и друг друга, и художника (или зрителя).

Один из коллег художника рассказвает, как тот пояснял свою идею:

– А аналитическое искусство – это вот что. – И обвёл всех присутствующих многозначительным взглядом. – Все реалисты рисуют картину так, – при этом он мелом нарисовал на доске угол дома. – Вот около этого дома надо изобразить лошадь с телегой. <...>
Представьте себе, что около дома есть дверь в магазин, – рисует дверь, – а из магазина выходит женщина с покупками, – рисует женщину. – Эта женщина видит лошадь спереди.
Филонов рисует лошадь, помещая её голову на хвосте нарисованной ранее лошади.

– Над входом в магазин находится окно, – рисует окно, – а в окно смотрит человек, ему эта картина сверху видится совершенно иначе, Филонов рисует на том же месте лошадь, увиденную из окна. – А лошадь это место видит совершенно иначе, – и снова рисует.

Я сидел в первом ряду около лектора и задал ему вопрос:

– А если около лошади пролетел воробей?

Филонов невозмутимо ответил:

– Воробей эту картину вот так видит, и начертил на доске, испещрённой разными линями, ещё какие-то черты. Потом добавил:
– А муха, севшая на брюхо лошади, видит вот так, – и пояснил рисунком.
При этом смотрел доверчиво, по-детски, с таким выражением лица, которое как бы говорило:
– Видите, как это просто и ясно.

Конечно, любое словесное описание художника, его работ – ничто по сравнению с собственно впечатлением от изображений.









"Организм" против "механизма" – так Филонов противопоставляет себя кубистам, "пришедшим в тупик от своих механических и геометрических оснований". Что чистая геометрия без понимания её внутренней органики? Пусть то будет даже «Натюрморт с гитарой, книгой и газетой» Хуана Гриса.

Далее Павел Филонов приходит к понятию "чистой эволюционирующей формы": "По существу чистая форма в искусстве есть любая вещь, с выявленной связью с творящейся в ней эволюцией, т.е. с ежесекундным претворением в новое, функциями и становлением этого процесса".

Первая персональная выставка Филонова прошла в Новосибирске в 1967 году, в Академгородке.

Павел Николаевич Филонов. Живопись. Графика. Из собрания Государственного Русского музея. Каталог выставки. Издательство "Аврора". Ленинград. 1988.

Николетта Мислер, Джон Э. Боулт. Филонов. Аналитическое искусство. Издательство "Советский художник". 1990.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Филонов%2C_Павел_Николаевич

http://www.starat.narod.ru/pictures/rusavang/filonov/main.htm

http://www.filonov.su/