Баба – Яга, стряхивая капельки пота с морщинистого лба своей иссохшейся старческой рукой, мчалась, что есть мочи домой – к избушке на курьих ножках (правда, одна нога была съедена в далекие голодные годы войны Леших с Лесовиками, но «звание» при избушке так и осталось).

В груди волнительно и слишком сильно ухало сердце, кажется, годы давали о себе знать, не девчонка поди, без ступы, да по землице на общипанной метелке домой скачет. Однако неожиданно возникшее обстоятельство гнало ее вперед. Все дальше и дальше от работенки у Тухлого пруда на заводике имени Сдохшего Водяного по изготовлению приворотных зелий. А причина была в записке, которую она получила по Мотыльковой Почте минут тридцать назад: «Не переживай, я вернусь!»

С Кощеем их свела сама судьба. Ее подружки, замужние Бабки – Ёжки пригласили как-то в кабачок «Могучий Пень» на встречу «Да здравствуют те, кому сто лет не во вред!», надеясь, что наконец-то она найдет себе вторую половинку и они смогут с ней вместе перемывать кости своим мужьям.

По началу она упиралась, вроде бы и без знакомств дела шли не плохо – продавала зелья с рук, ворожила, порчу наводила, проводила индивидуальные сеансы по зомбированию, вела маленькое хозяйство: выращивала веселящие грибочки, да коноплишкой баловала люд чудной. Мужчина был ей не нужен. Но в тот день, все с утра как-то пошло кувырком. Она упала с лестницы и посадила на лбу шишку. Перепутала зелья и записки с адресами, прилетев делать отворот не на Вонючую Аллею, а в кабачок…

…Он стоял неподалеку от входа, ковыряясь в носу и устремив задумчивый и мутный взгляд в окно, видимо разглядывая прекрасные сухие ветви деревьев, лысые и трухлявые. Тогда-то сердце ее застучало чаще, и, спотыкнувшись на ровном месте, она упала ему под ноги, что бы остаться рядом с ним навечно.

Прожив вместе пару годин, они задумались... Проблема была в том, что дарованная им вечная жизнь от Нечистого, отняла у них возможность иметь детей. А махонькую кроху им очень хотелось. Существо, которое можно баловать шоколадными гнилушками и целовать.

И тут выручили Бабу – Ягу подружки – помогли добыть ей волшебное блюдо из Четыреста Земель. По блюду тому катилось яблочко и показывало далекие и невиданные страны, с которыми и связь было держать можно, а коли яблочко куснешь – даже перемешаться куда захочется.

Увидали они в нем страну дивную: странные железки на четырех резинах грохочут, замки в небеса упираются, дымоходы из себя грязь извергают –делают небо серое. А еще дети там брошенные, никому не нужные, лишние, видимо.

Обрадовались Баба – Яга и Кощей – нашли среди смрада серого и грязи уличной ребенка малого и к себе домой забрали.

Росло дитятко не по дням, а по часам, сердца приемных родителей не на радуются. Кощей лук со стрелами для игры в охотников мастерит, а Баба – Яга вкусности разные готовит.

Только одно не дает покоя – как вечер наступает, садится чадо их за стол, волшебное блюдо к себе придвигает, яблочко по нему катит и буд-то говорит с кем-то – губы шевелятся беззвучно, а слова на поверхности проявляются.

Но чем бы дитяти не тешилось, лишь бы довольным было. Подумали – да забыли.

А вот спустя несколько недель, стало как-то чахнуть дитятко, харчо из мухоморчиков не кушает совсем, по ветру не летати – в окно смотрит, да вздыхает.

Приключилось лихо через блюдечко волшебное образ прелестный в сердце его чувства неведомые запалил, томится сердешко, терзают разум мысли окаянные, - что не быть им вместе, ибо промашка случилась страшная.

Баба – Яга с Кощеем как могли детку утешали, зельем отворотным поили, с соседскими детками знакомили. Отдыхать отправляли к Чуду – Юду морскому, да все бестолку.

На глазах – чахнет росточек желанный, любимый, с лица спал, скоро совсем иссохнет от страданий.

Баба – Яга, стряхивая капельки пота с морщинистого лба своей иссохшейся старческой рукой, мчалась, что есть мочи домой – к избушке на курьих ножках (правда, одна нога была съедена в далекие голодные годы войны Леших с Лесовиками, но «звание» при избушке так и осталось).

В душе надеялась она, что муж и ребеночек ее - дома, что ничего страшного не случилось.

Что крикнет она: «Избушка, избушка – не свети мне задом, повернись ко мне дверкою» и в домой свой ступит уставшими ногами, а там...

А там – пусто оказалось.

Кощей еще утром говорил ей, что с другом своим закадычным Змеем Горынычем на рыбалку пойдет – видимо не вернулся еще.

Сжимая записку в руке, с печальным сердцем, смотрела она на обгрызанное яблочко, которое было брошено в угол и на осколки блюдца волшебного, на которых было написано:

Баба – Яга вздохнула, сунула в карман своей запыленной юбки, до того стиснутую в кулаке записку, пнула легонько метлу, жавшуюся к ее ногам, словно облезлая кошка, молящая о ласке, села у окошка и стала ждать…