Мне часто снится, что я еду к тебе, Колеса скользят по обледенелой трассе, Мне снится, что где-то у поселка, неизвестного никому, Колесо, как лодыжка, подворачивается – И автобус вылетает фотоптичкой, Вылетает с дороги в открытую степь, Открытыми глазами болота глотается, Открытым эфиром съедается, как простыня.
Мне снится и снится за сном сон, Колесо подворачивается, выворачивается колесо, И в момент падения, и слома ледяной корки Меня гложет мысль: ты меня ждешь.
Ты меня ждешь, а я тону в болотной жиже, Перевернутый в железной коробке вверх крышей, Огромной, тяжеленной конструкцией из металла, Неподвижный, смешной, незначительно малый, Тону, и думаю не о спасении, не о выдергивании шнура, Не о выдавливании стекла, не о метаниях пассажиров из края в край, Думаю исключительно о том, что не смогу Приехать, я сплю. Я сплю. Я натянут, как жгут.
Каждый день я с надеждой смотрю в календарь. Приближается день, не спеша, с неохотой, Приближается день, словно синий фонарь Огонька-плясуна из болота,
И покуда за сном остаются дела, И живо ощущение вора в законе, Я смотрю, и я чувствую скрежет стекла, Холод хлопьев его ладонях.
Справа – пропасть, а слева – сплошная скала, Серпантин всех земель в неземной перспективе. Голос вьюга уже сорвала, порвала – Я приеду, дождись меня, тиви.
|